Боящиеся Йегову, полагайтесь на Йегову. Он помощь их и щит их.
Йегова вспомнил нас, благословит Он, благословит Он дом Исраэйля, благословит Он дом Аарона.
Благословит Он боящихся Йегову – малых с великими”, – в трепете, путаясь в словах произнёс Йаков.
Тем временем Йешуа слегка раскрыл перед собою руки. Справа и слева от него и на голову ниже, стали проступать из света фигуры двух людей, кончиками пальцев слегка соприкасаясь с его ладонями. Справа был седобородый старец, держащий в свободной руке каменную скрижаль. Слева муж исполненный годами, при этом у стоп его обозначались тонкие язычки пламени. Они низко поклонились Йешуа, став о чём-то с ним неспешно беседовать.
– Кто же это? – тихо произнёс Иоанн.
– Со скрижалью это Моше, – в изумлении произнёс Пётр. – Верховный законодатель Исраэйля. Принёсший с горы Синай закон Элохим.
– А вот этот – Элийя, – в тон ему отозвался Йаков. – Величайший из пророков, ревностный защитник закона этого. Сердце которого пламенеет для Йеговы. В котором говорил голос Всевышнего, извещая истину. Видишь, у стоп его до сих пор язычки от колесницы пламенной.
– Но как же сие возможно? – недоумевал Иоанн. – Ведь Моше упокоился около пятнадцати веков назад. И никто не знает где могила его. Элийя же был живым восхищен на небо девятьсот лет назад. И вот, они предстоят пред нами, мирно беседуя с учителем. Это же невозможно?!
– У Всевышнего не бывает ничего невозможного, – посмотрел на него Пётр. – Ты видишь как Сын Его соприкоснул мир живых с миром усопших. Для него не бывает мёртвых, для него все живы. А все праведные блистают славой Небесной. Как те, так и другие в равной степени.
– Наш равви истинный Машиах, – с любовью смотрел на Йешуа Иоанн. – И это засвидетельствовали закон и пророки. А фарисеи его ещё обвиняют в преступлении закона и богохульстве. У, лицемерные!
– Моше ни за что не стал бы беседовать с тем, кто преступает священный закон, данный ему Элохим. А Элийя не потерпел бы того, кто называя себя Сыном Йеговы, однако по сути своей был бы противником Ему, – произнёс Йаков. – Проповедуя то, во что не верил бы и что сам бы не исполнял. Они прославились не только жизнью на земле, но и своим уходом с земли. Ведь оба ревностно относились к идолослужению народа своего.
– Они явились, чтобы засвидетельствовать благоволение Небес, мы же засвидетельствуем это на земле. Во исполнение закона, – твёрдо высказал свою мысль Пётр.
“Да не выступает один свидетель против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь проступке. Во всяком вообще грехе, которым он согрешит: по словам двух свидетелей или по словам трех свидетелей да будет постановлено дело”.
Мы же засвидетельствуем не о грехе или проступке, а об истине, дарованной нам Небесами.
– О чём же они беседуют? – заинтересовался Иоанн.
Ученики примолкли, чутко вслушиваясь. Однако различить что-либо было невозможно. Слышно было только общую интонацию разговора да отдельные, долетающие до них фразы.
– По моему они говорят о его исходе, который он намеревается исполнить в Йерушалайме? – поднял обеспокоенный взгляд Иоанн на Петра и брата. – Он от нас уходит сейчас?
– Не думаю, что это так, – в сомнении произнёс Йаков. – Скорее тут подразумевается как исход из Египта. Помнишь, как Моше должен был вывести народ из рабства, приведя его в землю обетованную. Так и наш равви должен освободить людей от рабства греха, чтобы привести их в Царство Небесное.
