Его ноги подогнулись, и он вновь распростёрся ниц перед Йешуа.
– Я готов целовать тебе стопы, края одежды и землю перед тобой. Только поспеши в дом мой и возложи на неё руку твою. Возврати ей силу жизни. Чтобы она была спасена и выжила.
– Поднимись, – с ещё большей теплотой произнёс Йешуа, вновь прикасаясь к его плечам. – Крайнее отчаяние побудило тебя, а вера придала силы. Любовь к дочери и скорбь попрали гордость, страх и самолюбие. Просите, и дано будет вам, – глядя прямо в глаза начальнику, произнёс Йешуа. – Только просите от чистого сердца и свято верьте в это.
“Ищите Йегову, когда посреди Него обретаете. Взывайте всякий раз, чтобы приблизится к Нему.
Да оставит нечестивый путь свой, и муж беззаконный – помыслы свои. И возвратится он к Йегове, к Элохим нашему. И Он помилует его прегрешения, ибо Он многомилостив”.
Идём Яир. Веруй Отцу моему Небесному и да будет по вере твоей.
И они пошли в город. За ними последовали ученики, а следом и остальной народ. Всем было удивительно и любопытно, что будет дальше.
Их путь пролегал через рыночную площадь. И естественно, что люди узнавая молодого раввина, стали обступать его с разных сторон. Так, что вскоре трудно было даже идти. Всем хотелось хотя бы коснуться чудотворца Йегова.
В переулке, прижавшись к стене дома, стояла женщина. С надеждой и болью в сердце смотрела она на пророка Элохим.
– “Йегова, не в гневе Твоём наказывай меня и не в ярости Твоей карай меня, – шептали её губы слова псалма Давида, а руки нервно теребили платье.
– Ибо стрелы Твои вонзились в меня и рука Твоя тяготеет на мне.
Нет здорового места в плоти моей из-за гнева Твоего, нет мира в костях моих из-за греха моего.
Ибо грехи мои захлестнули голову мою. Как ноша тяжёлая, невыносимо тяжелы они для меня.
Смердят, гноятся раны мои из-за глупости моей.
Согбен я и поник совсем, весь день хожу мрачный.
Ибо чресла мои полны воспаления, и нет здорового места в плоти моей.
Ослабел я и сокрушён чрезмерно. Кричу от терзания сердца моего.
Йегова! Пред Тобой все желания мои, и стон мой не сокрыт от Тебя!
Сердце моё трепещет, покинула меня сила моя, и свет очей моих – и того нет у меня.
Любившие меня и друзья мои вдали стоят из-за бедствия моего, и ближние мои поодаль стоят.
Устроили ловушку мне ищущие души моей, а желающие несчастья мне говорят злое и целый день замышляют коварное.
А я, как глухой, – не слышу, и как немой, не открывающий рта своего.
И стал я, как человек, который не слышит, и в чьих устах нет ответа.
Ибо на Тебя, Йегова, уповаю я, Ты услышишь, Йегова, Элохим мой!
Ибо сказал я: а то радоваться будут они из-за меня. Если пошатнётся нога моя – возгордятся предо мною.
Ибо близок я к падению, и боль моя всегда предо мною.
Беззаконие моё сознаю я, сокрушаясь о грехе своём.
А враги мои живут и укрепляются, и умножились ненавидящие меня несправедливо.
И воздающие мне злом за добро ненавидят меня за стремление моё к добру.
Не оставь меня, Йегова, Элохим мой, не удаляйся от меня!
Поспеши на помощь мне, Йегова, спасение моё”.
Пророк медленно продвигался вперёд с неизменной улыбкой на своём лице. Кому-то что-то говорил, на кого-то возлагал свои руки.
Проулок слегка шёл в гору, поэтому она хорошо видела возле него Яира – начальника синагоги, проталкивающегося впереди, и учеников равви, словно взявшие в кольцо своего учителя. Но толпа была такой плотной, что они нехотя теснили своего учителя.
