Ни во время уроков, ни на перемене никто не обратился ко мне, потому что я еще не снял сердитую «маску». Но к концу последнего урока она потихоньку начала «сползать», и мое лицо приняло более радужное выражение. Наташа заметила это, и, когда дали звонок об окончании занятий, подошла ко мне с нежным, обеспокоенным видом.
– Мой богатырь, – промурлыкала она, обнимая и целуя, – ты плакал?
– Не спал. Вернее, очень плохо спал. Просыпался часто. Нервничал, бесился. Бессонница, короче!
– Прислонись головой к моей груди и поспи немного.
– Ты, что, с ума сошла? – вскричал я без злости. – Прямо здесь, что ли?
– Ну конечно, здесь. Все уйдут, и останемся только мы с тобой.
– Хм.
– Милый, я так соскучилась по тебе. Ты уехал на Лазурный Берег в июне, и до вчерашнего дня мы находились очень далеко друг от друга. Мы всегда путешествовали вместе, никогда не разлучались, а в этом году ты поехал один.
– Накануне вылета я тебя предупреждал, что купил билеты, и завтра летим. А в день вылета мы с отцом заезжали за тобой.
– С отцом? – прервала Наташа.
– Конечно. Должен же кто-то машину из аэропорта пригнать.
– А был же водитель?
– Он уволился… Короче, когда мы за тобой приехали, тебя не было дома.
– Мой дядя умер, и нашей семье срочно пришлось уехать.
– Вполне могла позвонить и предупредить. Я бы сдал билеты обратно.
– Но ведь у меня не было времени, милый. Я сидела и дожидалась тебя, когда нам внезапно доложили страшную весть. Я звонила тебе, но твоя домработница ответила, что ты уже уехал.
– Блин, ты даже не представляешь, как я нервничал. Не сомневался, что ты меня кинула, предательски вонзила нож в спину.
– Я тебя кинула?! Это ты меня кинул! После того, как ты уехал, я звонила Веронике и спрашивала, в каком городе ты остановишься. Она сказала, что будто бы в Каннах. Я даже заехала в турфирму и пробила телефонные номера всех отелей в Каннах. Потом я делала международные звонки в эти отели, однако тебя не оказалось ни в одном из них.
– Дурочка, я все лето провел в Антибе. В Канны я поехал лишь в начале сентября и то лишь один день пробыл. Канны и Ницца мне особо не понравились.
– Вот как? А Антиб чем понравился?
– Там красивые девушки, – проговорился я. – Ой, я хотел сказать: «красивая природа».
Наташа пытливо воззрилась на меня, и я в смущении опустил глаза, но вдруг разозлился и храбро встретил ее взор. Наступила длительная пауза.
– Знаешь, ты мог бы и выразить соболезнование по поводу смерти моего дяди, – сухо прервала она паузу.
– Царство ему небесное!
– Кстати, очень благородно было с твоей стороны поздороваться с Азатом. Я боялась, ты не сможешь сдержать себя.
– С чего это ты беспокоишься за него? – Я нахмурился. – Почему ты боялась?
– Он очень хороший человек. Он не заслуживает того, чтобы его били.
– Да? И почему такая уверенность?
– Это видно. У женщин есть интуиция, которая никогда их не подводит. Я чувствую, Азат – на редкость хороший человек.
– На редкость хороший человек? – с сарказмом повторил я. – Ты хотела сказать «на редкость красивый человек»?
– А при чем тут это? Меня ни разу не впечатляла мужская красота. Как женщина, я подтверждаю, что Азат привлекательный юноша, но…
– Слушай, заткнись, а!
– Нет, не заткнусь! – огрызнулась Наташа. – Да, он красив! Но мне плевать на его красоту! Я говорю сейчас о его человечности. Он хороший человек. Он совсем не похож на других парней. Обычно красавцы бывают бабниками, а этот вовсе не такой.
