Б/Н - страница 9

В какой-то момент маму уволили из ее министерства – из разговоров на кухне я краем уха слышал, что сотрудников то ли сокращают, то ли отделы переформировывают, а на маму был зуб у начальника и он ее как-то по-тихому слил. Стало совсем туго. Бабушка с дедом помогали, как могли – но что они могли сделать? Овощи и картошка с дачи, грибы, собранные дедом да пенсия. Дед тогда еще работал на полставки, но все равно в то время это было очень мало.

Мама у меня всегда была боевая, общительная, в каждой бочке затычка и каждому могла дать прикурить. Поэтому довольно скоро через подружек и друзей нашла работу в фирме, торгующей всем подряд с Европой. Директором был у них элегантный пройдоха в блестящем сером пиджачке. Помню его, когда заходил к ней на работу. Мне у нее тогда нравилось – вместо пыльных университетских отцовских коридоров, застывших в 50-х – евроремонт, светлые стены, но самое волшебное – кофемашина, из которой можно наливать кофе сколько угодно! Хотя мне не разрешали много его пить, я украдкой делал себе пару чашечек и с радостью наливал и приносил сотрудникам, когда они просили.

Благодаря своим врожденным способностям договариваться и дружелюбию мама быстро стала продвигаться – спустя буквально год она стала замом директора. Коллектив был дружный у них в конторе. Все дни рождения, свадьбы, выпускные детей – всегда праздновали в офисе. Еще когда выгодный контракт случался, а случались они довольно часто – на то и был пройдоха-начальник, то он приглашал руководство в ресторан, где они могли гулять до утра.

Со временем мне стало казаться, что начальник положил глаз на маму. Всегда с ней был подчеркнуто галантен, как-то вился вокруг нее, то анекдот расскажет, то пальто подаст. Мне он совершенно не нравился. Она же к его ухаживаниям относилась спокойно – в целом она была привычна к вниманию противоположного пола.

Дневник, Незаметный, 1930е

За неделю дороги от Большого Невера до Незаметного, благодаря неиссякаемой болтливости Андрея, я узнал про него очень много. В 26 м году, когда в районе ручья Незаметного, давшего название поселку, нашли золото, он рванул сюда от голода с Рязанщины.

Но поначалу жизнь со старателями не задалась – несмотря на то, что за недюжинную силу его ценили, после первого сезона его кинули, не поделившись выручкой, во второй он попал в плохую компанию, сбывавшую песок налево, китайцам, в обход Госбанка, куда каждый старатель был обязан отдавать 25% намытого золота. Верхушку артели взяли особисты, да и по всей артели жестко прошлись, но его как новенького отпустили – он был вообще не в курсе махинаций, в этом ему сильно повезло.

Оставшись в очередную зиму без средств к существованию, он прибился к геологической парии промывальщиком.

– Уж что-что, а промывать я научился хорошо! – гремел его смех над тайгой, когда он рассказывал, – зарплата стабильная и совершенно не зависит от того, есть в шлихе золото или нет! – со смехом продолжал он.

– А почему именно тебя отправили встречать меня?

– Встречать тебя? Хахаха! Да я просто поехал сопровождать караван, заодно попросили и тебя подобрать! Тебе вообще повезло, что тебя встретили, как гостя дорогого. Обычно люди по две недели добираются на попутных санях до Незаметного. Ты бы окоченел нахрен, – посмеиваясь, ответил он.

Андрей рассказал о методах геологической разведки во время поисковых экспедиций, они повергли меня в шок даже на словах. Понятно, что нужно видеть рельеф, реку и держать шлих в руках, но даже по его описанию было понятно, что масса усилий, денег и времени терялось абсолютно впустую. Разведочные профиля бились абсолютно наобум. А это колоссальные усилия по оттайке вечной мерзлоты – для того, чтобы оттаять 10 – 20 см мерзлоты, нужно целый день жечь костер на дне шурфа, а глубина их достигала 7-8 м! Либо потратить колоссальные усилия, чтобы раздолбить мерзлоту кайлом. И таких шурфов за зиму бились сотни, для этого вырубали десятки квадратных километров тайги вокруг! В общем, насущные проблемы партии мне были понятны, Андрей подтвердил, что профессиональных геологов в полевых партиях Якутзолота катастрофически не хватает – одни старатели-самоучки.