сложно, поэтому он переговорил с Вованом, который
сидит в камере напротив моих окон. Телефон будет
хранить у себя Вован, и присылать мне сразу после
вечерней проверки, а я должна буду возвращать ему
утром по баланде. Если я пожелаю, то могу днем
оставлять телефон у себя, но в дни обыска я должна
буду его отсылать.
Таким образом, я приобрела для себя
покровителей. Они действительно помогали мне
во всем, ну и я помогала Алексу по уголовному делу.
Позже Алекс стал мне признаваться в любви, хотя
я никакого повода не давала. Я ему откровенно
отвечала, что между нами могут быть только
дружеские отношения, что у меня есть муж, которого
я люблю.
Алекс и его подельники сидели в тюрьме второй
год, обвинение было предъявлено, как я уже говорила
по перевозке и сбыту героина. Алекс говорил, что он
не причастен и не употребляет наркотики. У них уже
шел суд по уголовному делу. Поэтому мы иногда
сталкивались по этапу в городской суд, куда я часто
выезжала по жалобам на действия следствия.
Вован и Алекс пополняли мне баланс на телефоне,
присылали передачи. Когда я находилась в камере,
телефон всегда был при мне. Другим женщинам, также
удобно было днем общаться с семьей. Алекс меня
предупреждал, об обысках.
РЕЖИМНИЦА
Однажды случился внеплановый обыск. Я не успела
спрятать телефон, как открылась дверь в камеру.
Заходят наша режимница и другие сотрудники, я в это
время нажимаю на кнопку выключателя и подхожу
к ней. Другие сотрудники не замечают моих действий,
так как, заняты поверхностным осмотром, пока
заключенные с вещами выходят в коридор. Я незаметно
кладу в руки режимницы мой телефон. Она
от неожиданности и от моей наглости опешила. В её
глазах мелькнула, удивление и осуждение. При обыске
заключенные со всеми вещами и с постельной
принадлежностью выходили в коридор. В коридоре,
разворачивали матрасы, на котором сотрудники
обыскивали вещи. Затем нас по очереди заводили
в служебный туалет, чтобы провести личный осмотр.
Телефон, мои судебные бумаги, корреспонденция, для
меня представляли ценность. За каждой бумагой
закреплялась копия, ссылки, документы, их у меня
накопилась две коробки. Однажды на обыске
сотрудница все бумаги, у меня смешала, после чего
мне пришлось весь оставшийся день приводить их
в порядок, кроме того там находились и приговора
других заключенных, а это является нарушением
режима. В последующем обыске, я устроила скандал,
после чего они перестали прикасаться к моей
канцелярии.
Мне повезло, что сегодня режимница находилась
в корпусе. Через некоторое время после обыска, она
вызвала меня к себе в кабинет. Зайдя в кабинет,
говорю ей:
– Простите, пожалуйста, у меня другого выхода
не было. Вы же знаете, какое у нас положение. Это
единственная связь с семьей.
– Ладно, ладно. Только больше такого не делай,
а лучше вообще днем не держи его в камере. Видишь,
какой у меня завал.
Она показывает на книги, занимающее всё свободное
пространство на полу кабинета.
Библиотека тюрьмы была скудная, полки почти
пустые, такую же картину, я увидела тут, много лет
назад.
В середине 90х годов, я работала юристом
в правозащитной организации при парламенте
Республики. В тот период, мне поручили поработать
по жалобам заключенных и посетить тюрьму. Были
очень трудные годы, рост преступности, тюрьма была
переполнена, кормить заключенных было нечем, люди
по несколько лет сидели за следствием и в ожидании
суда, как будто их закрыли и забыли. Бытовое
