B тебе тайны Вселенной - страница 5




ГЛАВА 2


ТЮРЬМА – СИЗО


Как долго пленными нам быть в тюрьме мирской?

Кто сотню лет иль день велит нам жить с тоской?


Так лей вино в бокал, покуда сам не стал ты Посудой

глиняной в гончарной мастерской.


/Омар Хайям/


Нас привезли в тюрьму, в боксе чисто,

но прокурено до тошноты. Пришли сотрудницы

и начали нас обыскивать, до нижнего белья.

Осматривая нас, одна из сотрудниц спросила:

– По 159-й (мошенничество)?

– Нет, по 105-й (убийство), – ответила Аня.

Сотрудницы были слегка удивлены.

– Кого убили-то?

– Говорят, что женщину. Сами толком не знаем.

– Как это не знаем?

– Обвинение предъявили в убийстве женщины,

которую мы не знаем.

– Понятно. Ну, ничего, разберутся и отпустят,

бывает у них такое.

– Мы тоже так думаем.

– В душ пойдете? В камере горячей воды нет.

Я не думала, что сотрудницы в тюрьмах могут быть

такими обходительными. Обычно в фильмах показывают

злых сотрудниц.

Нас повели по лабиринтам тюрьмы, наконец-то

дошли до душа. С собою у нас ничего не было,

поэтому нам выдали тонкое полотенце, кусочек мыла,

которое ужасно воняет, алюминиевую посуду,

постельное белье, матрас, одеяло и подушку.

Постояли под горячей водой, после чего кажется, что

усталость ушла и мысли прояснились.

Прошло два дня с момента задержания. Я уверена,

что разберутся и отпустят, долго тут не задержимся,

минимум одну неделю.

Когда вышли из душа, оказалось, что матрас и все

остальное, нам нужно нести самим.


– Нет, нет, я не понесу. У меня не хватит сил

и рук нести все это, – с возмущением говорю я.

Сопровождающий сотрудник советует:

– Нужно матрас завязать простыней, легче будет

нести.

– Ага, и закинуть себе за спину, нести как

мешок?! Вы представляете, как это выглядит?! Упаду

в темных подвалах, покалечусь, и кто будет

виноват?!

– Можно нести как сумку, – смеется сотрудник.

В это время в помещение заходит молодой парень

в черной робе, я догадалась, что это заключенный,

работающий тут (хозбанда). Обратилась к нему:

– Молодой человек, помогите, пожалуйста, донести

матрас до камеры.

Видно было, что он обрадовался обращению,

но посмотрел на сотрудника, спрашивая его

разрешения.

– Ну, что стоишь, бери два матраса, – приказал

ему сотрудник.

Парень все выданные нам принадлежности положил

на матрас, скрутил его в трубочку тоненько, завязал

простыней. Один закинул себе на плечи, другой под

мышку.

Опять идем по лабиринтам и выходим в длинный

коридор, с обеих сторон камеры. По ходу нашего

передвижения по коридору открывались глазные проемы

в дверях, и мужские голоса спрашивали нас: «Откуда

этап?» Мы не вступали в разговор. Позже узнала, что

в камерах заключенные в обязательном порядке следят

за движением в коридоре, для этого дежурят

поочередно возле дверей.

Нас привели в женский корпус. Расставили

к дверям соседних камер. Сначала завели Аню, потом

меня. Я зашла в камеру, дверь за мною захлопнулась.

Прокуренная камера, освещение плохое, в середине

длинный стол, за нею две смежных двухъярусных

кровати, по бокам тоже кровати. В камере много

женщин, и все уставились на меня. Посыпались

вопросы на тувинском языке:


– Откуда этап? По какой статье? Как звать?

Я отвечаю на русском:

– Меня из ИВС привезли, обвиняюсь по 105-й.

– А че, на русском-то отвечаешь, на вид вроде бы

тувинка?

– Я немного понимаю, но не умею разговаривать на

тувинском языке.

Отец говорил, что на русском языке больше книг,

больше информации, поэтому училась я в русском

классе. Тувинский язык в разговорной речи я знаю