Бабы дуры - страница 30

– Вот, можно же спокойно разговаривать, – невозмутимым голосом сказал тот, что держал сноху, – наше время стоит дорого, молите бога, чтобы мы не посчитали свои неурочные, которые были истрачены на высЛушивание вашего визга. Если вы, сударыня, предпримете лишние движения, то ваших детей будет воспитывать их бабушка. Поняла, коза?

Испуг Таисии уже давно улетучился, наступило оцепенение и теперь она с жалостью и неприязнью смотрела на своего трясущегося сына, который просто вжался в дверь квартиры. У него зуб на зуб не попадал, тонкая струйка слюны из открытого рта стекала на воротник рубашки. «О каком мужском сопротивлении речь, хоть бы от страха тут же не умер. Какое ничтожество я произвела на свет!» подумала Таисия и услышала, как хлопнула дверь квартиры на верхнем этаже, кто-то спускался.

– Поняла, – прошептала сноха.

– Вот и молодец, понятливая.

Шаги наверху затихли, а потом повернули обратно, хлопнула дверь квартиры. «Да, сейчас никому ни до кого нет дела, все только за себя» подумала Таисия.

– Иди домой, к детям, – парень, до сих пор державший сноху за шею, отпустил её и подтолкнул к дверям, – твой муж придёт тогда, когда машину найдёт. И не делай сегодня того, о чём можешь пожалеть завтра, врубаешься?

Когда за снохой закрылась дверь квартиры, он обратился к Раулю:

– Что стоишь, мерин, давай, валяй вниз. Вынужден извиниться перед вами за эту сцену, обычно мы работаем более тактично.

То, что этот парень сделал в следующую минуту, привело Таисию в состояние полного ступора – он нагнулся… поцеловал её руку, потом по-смотрел в глаза и улыбнулся:

– Всего хорошего.

Таисия, как зачарованная, держала руку навесу и очнулась только тогда, когда хлопнула дверь подъезда. «Какие у него глаза, просто чудо, высокий, красивый, любовника бы такого и жизнь, можно сказать, удалась. Господи, о чём ты, старая, думаешь?». На негнущихся ногах она вернулась в квартиру Павловны. Та так и сидела на одном месте, даже к дверям подслушивать вряд ли подходила.

– Ну, пить-то будем сегодня или как?

– Картошку подогреть? – Таисия медленно опустилась на стул.

– А чё её греть? Тебя минут пять не было.

– На чём мы остановились? – всё ещё под впечатлением увиденного, Таисия сказала первое, что пришло в голову.

– На том, что ты – дура, – Павловна легонько ткнула пальцем Таисию в лоб, та будто проснулась и передёрнулась, – я же тебе русским языком сказала, не ходи, крови бы всё равно не было, ребята у меня не кровожадные, так, пару синяков, да рёбра бы помяли, делов-то куча. Это нехорошо, когда собственное дитятко, которому ты жизнь дала да грудью вскормила, так грязно родную мать кидает, в Куршавелях хотел отдохнуть от делишек своих «праведных». Ты сама попросила меня разрулить твою проблему, для меня желание клиента – закон.

– Хотела спросить, откуда вы такие приблатнённые словечки знаете, да вспомнила, лагеря, – Таисия сделала большой глоток вина, – а кем вы работали?

– Товароведом, – гордо распрямив спину, сказала Павловна.

– Ого! А это до лагеря или после? – Таисия спросила сразу, не задумы-ваясь и, по колючему взгляду Павловны, поняла – задела тонкие струны души старухи.

– Ты думаешь, я за пару часов передам тебе весь свой багаж прожитого и ты, тут же, помудреешь? – прищурилась Павловна.

– Я не хотела вас подколоть, правда! Хотела послушать о вашей жизни, вы-то, поди, о моей уже всё знаете.