Bad idea - страница 68

– Давно ты перестала носить лифчик? – Хард заглядывает мне за плечо, откровенно разглядывая грудь под тонкой тканью футболки. Горячее дыхание британца приятно ложится на кожу и струится по плечам, забираясь под футболку и легко касаясь упругой груди. Соски твердеют и возмущенно торчат – маленькие предатели.

Ведёт себя как ни в чем не бывало. Словно и не было вчерашних обидных слов и его низкого поведения. И куда делась моя злость на Харда?

– Смотри как бы твои соски не прорвали футболку, – от теплого смеха Харда острые мурашки бегут по позвоночнику. И я очень рада тому, что мои колени сбиты в кровь и на смену платьям пришли суровые, плотные джинсы. В противном случаем, шаловливые пальцы Томаса уже давно бы забрались в мои трусики, чтобы проверить мою реакцию на его пошлые шуточки. И я не стала бы сопротивляться.

– Если отпечатать твои соски на белоснежном полотне, – Хард вдавливается грудью мне в спину, заставляя сидеть прямо, – они будут похожи на мелкие бусинки…

– Пожалуйста, прекрати… – хриплый голос выдает моё возбуждение, а фантазия рисует яркие образы как Томас, используя тонкую кисточку, наносит краску на мою грудь…

Невыносимая пытка!

– Нет, ну серьезно, когда ты отказалась от нижнего белья? До или после того как я трахнул тебя? – никто же не слышит, как он вопит у меня под ухом, грозя нарваться на крупные неприятности? – Стала настоящей женщиной и возникло желание раскрепоститься. Долой бюстгальтер, свободу сиськам! – громкий шёпот Харда набирает обороты и звенит у меня в ушах.

– Ради бога, заткнись! – обозленно рявкаю на всю студию, приковывая к себе внимание каждого художника. Они синхронно оборачиваются на мой вопль и непонимающе хлопают глазами.

– Простите, мисс Льюис? – мистер Ральф что-то говорил в момент моего эмоционального всплеска и принял мои слова на свой счёт? Озадаченный и немного растерянный вид мастера свидетельствует именно об этом.

Будь ты проклят, Хард! Чтобы у тебя больше не стоял ни на одну девушку, кроме меня, гребаный подонок!

– Простите, мистер Ральф… – извиняюще улыбаюсь и пытаюсь слиться с чистым полотном. Нарисовать мне все равно ничего не удастся. Зато кареглазый дьявол получает истинное наслаждение от моего провала, выталкивая своей бешеной мужской энергией ничтожные капли моей уверенности.

Мистер Ральф хочет познакомиться с внутренним состоянием наших юных душ. В случае с Хардом, полотно можно было бы закрасить в черный цвет, сплагиатив Малевича. Но Бернард не сказал, какой именно должна быть картина. Абстракционизм мне в помощь!

Моя картина – переплетение черно-белых линий и цветных вкраплений, остающихся на полотне от взмаха кисти. Плотные линии выполнены толстой кистью, белые – менее заметные, но сталкиваются с черными дорожками, проникая в них.

Замысловатый и хитросплетенный узор отражает не только состояние моей души, но и движение по жизни. Хорошее и плохое так сильно переплелось, что стало неделимо и лишь цветные капли краски, как сладкая крошка на десерте – новые и яркие события.

До конца занятия Хард ведет себя подозрительно хорошо и тихо. Боится получить палитрой по своей наглой роже, запачкав симпатичную мордашку. Его покладистость меня немного пугает. После штиля всегда назревает буря, готовая обрушиться на всех несчастных. Но британец хотя бы позволяет мне закончить работу в тишине.

– Предлагаю начать с мисс Льюис, – от души хочется шарахнуть мистера Ральфа по голове одной из его картин! Почему я первая? Это возмутительно вот так сразу выставлять меня на всеобщее обозрение как самого неопытного художника.