– Как, Наташка, в порядке? – к ней подбежал Иванцов, – Молодец! И мы в порядке. Гляди, назад поползли. Летчики наши подсобили, ястребки. И артиллеристы не подкачали. Но это только начало. Сейчас перышки почистят и снова ринутся. Будут долбить, пока силы есть. Ну что, Прохорова, «Лейбштандарт», – он хлопнул снайпершу по плечу, – не так страшно, как рассказывали? Вот, гляди, горит «Лейбштандарт», – он показал на дымящую «пантеру», – горит не хуже прочих. А все арийцы по метр восемьдесят из него сбежали. Я сам видел, как они к своим драпали. Косенко бросил им гранату вслед, но кое-кто ноги все-таки унес. Повезло.
– Йохан, бригадефюрер Кумм, – Крамер протянул ему трубку.
Бросив сигарету, Пайпер поднялся на БТР, сдернул капюшон, отвернувшись от ветра, – мокрый снег летел в лицо.
– Слушаю, бригадефюрер! Потери? Потери стандартные для наступательного боя, но выше нормы. Мы вбили клин на полтора километра в квадрате восемь. Да, у рощи и на перекрестке железных дорог, но они ввели авиацию и пришлось уйти. Одновременность удара нарушена, и эффект получился не тот. Почему нарушена? – он усмехнулся. – Я бы тоже хотел знать это, Отто. Где «Гогенштауфен» и «Дас Райх»? Все еще сидят в грязи? Доложили, что атакуют вместе со всеми? Очень мило. Зепп будет растроган их честностью и рвением. «Дас Райх» участвовала в наступлении двумя батальонами, «Гогенштауфен» вообще не появилась. Да, они участвовали в общей артподготовке, но их танков и пехоты на исходных позициях все еще нет. Мы наступаем с гитлерюгенд и вторым танковым корпусом вермахта, но это не то по сравнению с тем, что планировалось. Я не знаю, где они наступают. Может быть, они наступают где-то в другом, секретном месте, но с нами их не было. Пусть Зепп разбирается. Вот-вот, сообщи ему. А заодно скажи, что теперь большевики стянут на наш участок все основные силы, и когда «Гогенштауфен» вылезет из грязи, все значительно усложнится. Они упрочат оборону и сделают это быстро. К тому же все время идет мокрый снег, а мы только навозили грязи, ничего не добившись. Придется «Гогенштауфен» лезть из одной лужи в другую. И нам вместе с ними, по второму разу. Нет, тяжелые танки на этом участке однозначно завязнут. В основном придется рассчитывать на мотопехоту. Слушаюсь. Да, ясно, – он передал трубку связисту и спрыгнул с БТРа.
– И что, где «Гогенштауфен»? – насмешливо спросил Шлетт. – Сидит в болоте, я понял?
– Да. Стадлер предупреждал Дитриха, что они не успеют прийти, просил перенести наступление хотя бы на день. Но ты же знаешь Зеппа. Он был непреклонен, сегодня или никогда, у него все так. В общем, они не решились доложить, что опоздали, сказали, мы наступаем со всеми, чуть ли не взяли Секешвехервар с ходу, но теперь все выяснится, конечно. Еще погода испортилась, как назло.
– Но это затруднит действия их авиации, – заметил Шлетт. – Это нам на руку. Сегодня они нас потрепали.
– Да, пожалуй. Крамер, – он снова повернулся к БТРу, – соедините меня с Виландом.
Через мгновение связист снова протянул ему трубку.
– Мартин…
– Йохан! – голос доктора звучал взволнованно. – Как там?
– Мы вышли из боя на час, не больше.
– Как там иваны?
– Упираются, как обычно. Фрау Ким может подойти? Позови ее.
Доктор неожиданно закашлялся.
– Нет, Йохан, она подойти не может, – произнес как-то неуверенно. – Я думаю.
– Она занята? – Пайпер нахмурился. – Скажи ей, я не смогу приехать, я должен быть здесь.
