Сухарик пытался хоть что-то вспомнить, хоть что-то из того происшествия, но он был тогда очень крохотным, чтобы запомнить детали. И спустя столько лет в голове остался лишь отзвук склянки и огонь. Теперь огонь и склянка для него означает опасность.
– Что же там произошло? – спросил сам себя Сухарик, но услышал лишь шуршание ветра по высокой траве.
– Посмотрите-ка, – раздался чей-то голос за спиной. – Мышонок, разговаривающий сам с собой.
И снова Хвостоног со своим братом и наглыми друзьями.
– Привет, Хвостоног. Привет Хвосторог, – грустно поздоровался Сухарик. – Привет ребята.
Четверо друзей появились из-за стебельков травы и окружили мышонка.
– Эй, Хвостоног, как он в прошлый раз тебя обозвал? – спросил Мышель разминая массивные плечи.
Сухарик решил, что ему снова не отделаться от погони. Бежать к колесу от повозки он не решился, если про него узнают, то уж точно либо там поселятся, либо разнесут всё к чертям. Остаётся два выхода, бежать к колодцу, или к мосту, который находится ещё дальше.
– Кстати, он нас ещё за сено не отблагодарил, – сказал Зверохвост, разминая пальцы, а Крысандр нервно засмеялся.
– Что ж, было приятно с вами встретиться, но мне уже пора.
– Пора говоришь? Куда это ты постоянно пропадаешь? Помни, когда-нибудь мы найдём твоё тайное убежище, – сказал сердито Хвостоног, а потом с дельной улыбкой добавил. – Ну, как именно ты меня назвал в прошлый раз?
Да, это значит, что бежать точно придётся. Либо драться. Но вот один против четверых, так себе сопротивление. И Сухарик выбрал первое. Отчасти, потому что знал, что они его никогда не догонят – уж слишком они все неповоротливые и медленные. А от части потому, что они не любили долго бегать. Ну вот только Хвостоног мог с ним и посоперничать. Поэтому, прежде чем дать дёру, Сухарик выпалил обычное прозвище недругу.
– Как-как… Хвосторыл! – выкрикнул Сухарик, оттолкнул Крысандра в сторону так, что тот повалился на землю срывая несколько травинок.
«Сильный, зараза.» – подумал Сухарик и помчался ещё быстрее.
А следом разъярённый Хвостоног. Если бы нужно было покосить траву, что-то перегрузить или поднять тяжелое, то эти четверо работяг годились лучше всех. Вот только для более геройских поступков увы им мозгов не хватило, как сказала бы бабушка Луния. Поэтому, когда сухарик оглядывался назад, он видел, как Хвостоног и Хвосторог несутся за ним оставляя помятую высокую траву.
«Увы на ней больше не появится роса.» – успел подумать мышонок. А ещё, ему надо бы ускориться.
– Да, день уж явно выдался длинным, – пропыхтел Сухарик, стараясь не обращать внимание на преследователей.
Но спустя лишь несколько минут непрерывного бега он снова оказался перед колодцем. И тут же замер. Сердце его было готово выпрыгнуть от долгого бега и ему бы следовало спрятаться за ближайшим кустом, но не мог. Его словно заворожили.
На краю каменного колодца стояла Кирин и печально взглянула на Сухарика. Она плакала, а слёзы падали в колодец. Птичка даже не испугалась такого резкого появления мышонка.
– А ты, я смотрю, не любишь бестолку проводить время.
– Да уж…
– Стоять, паршивец!
На круглой полянке, перед колодцем появился Хвостоног и его друзья. Хвостоног хотел было схватить Сухарика за шёрстку, но тоже замер как вкопанный.
– Здрасте, – сказал запыхавшийся Мышель. – А мы тут… мышь гоняем.
Кирин взлетела над камином и посмотрела на Сухарика.
