–
Да, Раймонд, не лишай девушку удовольствий! – хохотнул он. – К тому же у нас с
ней действительно договор на услуги...
При
этих словах Лернавай так резко развернулся в сторону товарища, что тот
поперхнулся следующими словами, кашлянул пару раз, прежде чем поспешил добавить
с поднятыми вперед ладонями:
–
Договор на ремонт, Раймонд! Просто ремонт моих комнат.
–
И какое отношение имеет Бальмануг к твоим комнатам и их ремонту? – пророкотал
злющий дознаватель.
Хелен
смотрела на его профиль с заострившимися чертами и удивлялась, чего ж мужик
такой нервный. Он всегда такой психованный по жизни или только сейчас
расстроен, что она ему в невесты досталась? Может, поторопилась она согласиться
на помолвку? Вдруг этот особист какой-нибудь социопат? Вдруг он не просто так
уже вдовец? И почему при своем высоком титуле графа до сих пор еще заново не
женат? Почему другие дамочки его, такого статусного, до сих пор не затащили в
храм?
Уеаткон
что-то отвечал успокаивающим тоном, будто оправдывался. А потом добавил громче
и веселее:
–
Ты даже не представляешь, Раймонд, какое сокровище тебе достается. Вот я бы
ценил и всячески баловал эту красавицу, столь разносторонне развитую, если бы
она стала моей невестой. Если бы выбрала женихом меня!
Хелен
поняла, что вспышка ярости дознавателя купирована, и, хмыкнув на очередную
попытку Артама, продолжила:
–
В-третьих, никаких преследований и прочих последствий за наш побег из
Управления и за прочее ни для даро Бариона, ни для кого другого!
Может,
при этих словах кто-то из шитеров и заерзал, услышав знакомое имя, но никто
ничего не добавил. Только Лернавай, подавшись вперед, всё тем же недовольным
тоном спросил:
–
Это и все ваши пожелания, эйра Бальмануг, или список будет продолжаться?
Хелен
глянула на братьев, но те чуть не зевали. На Норби, но и те не проявляли
интереса к их разговору.
–
Нам что-нибудь еще нужно? – спросила она на всякий случай у шитеров, но в ответ
тишина.
Глянула
на Мермота, но тот размеренно кивал головой, не отрываясь от бумаг и, видимо,
торопился записать ее пожелания. Однако законник тоже ничего не подсказал.
Зная, что по закону подлости умная мысль придет потом как всегда с запозданием,
Хелен ответила:
–
Думаю, список моих условий можно завершить маленьким желанием.
–
Каким? – процедил Лернавай.
–
Пока не придумала, поэтому давайте просто запишем – плюс одно желание в будущем
на мое усмотрение?
–
С пометкой, что ваше желание не будет противоречить законам и этике Осебрутажа!
– сразу добавил Лернавай. И непонятно зачем в который раз уточнил: – Это и все
ваши требования, эйра Бальмануг?
Словно
упорно пытался подсказать ей что-то.
–
Да, – ответила девушка.
–
Тогда сегодня же вы переезжаете в дом своего опекуна.
–
Как сегодня?! – Хелен не была готова так сразу и резко менять место жительства.
Конечно,
почти всю седьмицу она и так проводила в академии, но по выходным она всегда возвращалась
к Ларкам. А теперь придется после учебы отправляться к неизвестному человеку, в
чужой дом?
Продолжить
разговор они не успели, в гостиной появился молодой Бхур Норби, объявляя, что
пришел грындырын. Удивленные эйры завозились в креслах, оборачиваясь к двери.
Лернавай непроизвольно коснулся ворота сюртука, под которым наверняка прятался
почтовый артефакт. Бхур тоже заметил жест человека и с ухмылкой добавил:
