— Давай.
Меня снедает такой силы обида, что почти больно. И что? Все? Я отдала ему свою честь, а он, получается, просто надо мной поглумился? Поматросил и бросил? Слезы жгут глаза, и я еле их сдерживаю.
Я тихонько открываю дверь, чтобы поскорее покинуть обитель своего позора и стыда. Смотрю по сторонам. Время еще пять утра, но кто знает, что взбредет нашим соседям. Вчера я говорила, что мне не стыдно. Но сегодня это чувство словно на костре пятки мне лижет. Если кто-то увидит, как из квартиры Матвея выхожу, да еще в таком виде!
А он ведь даже мой телефон не взял. Ему, просто, все равно.
Добираюсь до квартиры, вроде, без приключений. Открываю тихонько дверь и ставлю свои ботильоны в коридоре. Мама еще храпит, я выдыхаю. Сейчас я не готова к откровениям. Дохожу до спальни и открываю дверь. Мира тоже спит, и я тихонько ложусь рядом. Такое чувство, что по канату без страховки прошла. Живот еще крутит, а губы дрожат.
Ну, почему он такой?
Хотя, чего я ждала?
Ну, он бы хотя бы сказал, что созвонимся или когда встретимся? Что мне теперь делать? Чего ждать? Как себя вести?
Тут на ум приходят слова матери, что нужно быть как можно дольше недоступной, а я, получается, так просто впустила его в себя, еще и умоляла. Тело все еще вибрирует, а между ног ужасно тянет.
Второй раз меня будит уже мама.
— Лиза, ну, как все прошло?
Мира уже встала.
— Нормально, — тру глаза. Макияжа уже нет, а на голове просто колтуны, словно я долго и упорно крутила их пальцами. Кошмар.
— А когда душ успела принять, я не слышала, — тело немеет от страха. Я реально не знаю, что говорить и как себя вести. Сказать правду стыдно. До такой степени, что умереть хочется.
Что я скажу, что забила на все наставления и просто легла под сутенера, которому на меня плевать? Что вчера делала все то, что вообще никогда не планировала?
— Ну… Ты храпела. Неудивительно, что ты не слышала.
— Ну, понятно. Как прошло? Познакомилась с друзьями Миши?
— Ну, да!
— И как?
— Ну, нормально.
— Миша тебя подвез?
— Нет, — блин, как стремно-то! — Он уже выпил и вызвал мне такси.
— Плохо, конечно, — хмурится мама. — Ладно, я поехала на работу. Мире сегодня к двенадцати, так что вставай. И позвони Мише. Если он готов на тебе жениться, пора его дожимать.
Она уходит, а я накрываюсь одеялом и громко стону. Черт, чего ж все так сложно?
— Лиз? — мелочь закатывается в комнату. — Покормишь меня? Есть охота.
— Мама ничего не готовила?
— Да дома, если честно, даже хлопьев нет.
Капееец. Какие уж тут переживания о первом сексе, пожрать бы чего!
Встаю и шлепаю на кухню, чувствуя, как замерзли ноги. Отопление, вроде, есть, но в квартире, как на улице. Достаю кашу. Благо, их еще много, и варю. Иду к телефону, что бросила в сумке в коридоре и вижу пропущенные от Мишки. Вчера. Сегодня.
Блин. Это даже приятно… Если только он не узнал о сексе с Матвеем. А если узнал?
Я ведь не хочу с ним быть. Не хочу! Но если Матвею я не нужна…
— Лиз, а ты соль в кашу добавляла?
Блин… У кого совета-то спросить?
Миша снова звонит, а я иду кашу доваривать.
— Привет, – отвечаю осторожно. — Как дела?
— Лизаааа… Ты бы знала, как мне стыдно! Я выпил и нихера не помню. Пацаны сказали, что я там тебя чуть не изнасиловал! Прости меня. Мы едем к родителям прямо сегодня, и это не обсуждается! Нам срочно нужно пожениться, а то у меня… Ну, ты поняла!
Падаю на стул и закрываю лицо руками.
Господи, что я за дура–то? Что мне делать?
