Отстегиваю ремень и пододвигаюсь к нему, расстегиваю ремень, ширинку. Достаю уже твердый корень, провожу по головке большим пальцем, собирая прозрачную капельку влаги.
— Фууух, — втягивает Матвей в рот воздух, а затем шипит. – Не дразни, в рот бери.
— Ты же за рулем!
— Лизок, не болтай, а соси.
Я все еще сомневаюсь, тогда он убирает руку с руля и просто дергает мою голову вниз. Я на автомате рот раскрываю, пока он давит на затылок.
Заглатываю лишь наполовину, дальше не лезет, как бы он ни толкал мою голову.
— Языком двигай. Лижи! Пальчиками поиграй с яичками.
Несмело щупаю мягкие мешочки, а он стонет, пока машина только разгоняется.
— Умница, — он резко задирает мою голову, целует в рот, толкая язык, вылизывая меня изнутри. Смотрит в глаза. — Давай, конфетка, постарайся, хоть на минутку горло расслабь, ладно? Впусти меня подальше! Сделай это для меня, а я потом тебя так вылижу, что звезды будешь видеть.
Он толкает меня обратно, а я раскрываю рот шире, пока он буквально натягивает мое горло на свой член.
— Расслабься, не зажимайся.
Он дает мне отдышаться, пока слюна обильно капает на его мокрый член, и снова давит на затылок, вынуждая заглотить по самые яйца, в которые я утыкаюсь носом. А потом вдруг чувствую, как он рычит вместе с двигателем, а мне в небо стреляет тугая струя густой субстанции. Солоновато–сладкая, терпкая. Она наполняет мой рот, пока Матвей дергает бедрами и шипит:
— Глотай, сучка! Все до последней капли!
Мне не должно нравиться это обращение, но когда он оставляет меня лежать на коленях и гладит по голове, я уже забываю, что должно или не должно нравиться, я просто кайфую, что сделала ему приятно.
Он внезапно тормозит, а я поднимаюсь. Он осматривает меня, обнимает ладонью щеку, гладит еще влажные припухшие губы.
— Вот интересно…
— Что? — улыбаюсь и жду какой-нибудь романтической глупости.
— Тебе так нужны деньги или тебе просто нравится у меня сосать?
— Ты же сам! — задыхаюсь от обиды!
Резко дергаюсь, хочу выйти из машины. Его слова не просто обидели, они словно ножом меня в спину пырнули.
Он смеется, тянет меня к себе, вжимая в свое крепкое тело, заставляя задыхаться своим запахом. Мое сопротивление и попытка расцарапать глаза, только забавляют.
— Да успокойся! Пошутить нельзя?
— Дебильные у тебя шутки! Лучше вообще ничего не говори!
— Привыкнешь, — он хватает мое лицо за подбородок, смотрит на губы и целует. Так мягко и нежно, что в груди щемит, а потом языком скользит, в рот толкается. Я закрываю глаза, тут же уплывая, тая, как мороженое на солнце. Обнимаю его за шею, совершенно не понимая, почему меня так резко кидает из стороны обиды в сторону отчаянного желания быть к нему ближе. И его не понимаю.
Он отрывается и кивает за мою спину.
Я оборачиваюсь и вижу бутик одежды. Довольно дорогой, если судить по нынешним меркам.
— А что здесь?
— На, — он протягивает мне карту. — Купи себе нормальный пуховик или зимнее пальто, которое скроет твою жопу, и нормальные сапоги без каблука.
Я только рот открываю.
— Слушай, если хочешь дать мне денег, давай лучше Мире купим…
— И Мире купим, но прекрати ходить так, словно ты на рынке одеваешься. Моя девочка должна быть самой лучшей, поняла? И рюкзак нормальный!
— Есть другие магазины…
— Лиз, мозг мне не еби. Делай, как говорю. Карта без лимита, так что развлекайся. Код 2601. Лиз, давай живее. У тебя час, потом я тебя заберу. Если что – звони.
