Бар «Черная дыра» - страница 29

– А это что?

– Прокисшее пиво.

– Правильно. Смотри, что ты делаешь, когда гость просит тебя заменить пиво, – Он достал из-под стойки другой стакан и перелил напиток в него. – Вау. Это разъёб.

– Оно всё ещё кислое, – скрестила руки на груди девушка.

– Правда? Крошка, ты так считаешь?

Сильвер протянул стакан напарнику. Тот сделал глоток и почмокал губами.

– Даже молоко из груди матери не было свежее, – вздохнул мужчина и улыбнулся во все тридцать два. Белоснежка нахмурилась.

– Вижу, тебя не устраивает этот вариант. Тогда у тебя всегда есть ещё один. Убрать эту ссанину, – он забрал стакан у Крошки и вылил в раковину. – А потом ты идёшь менять кегу.

Он громко протопал в сторону колдрума, но дверь оставил открытой, чтобы новенькая увидела, как он подвигал в стороны пару ящиков, похлопал ладонью по жестяным бокам. Потом механическим пальцем отвесил звонкий щелбан, вышел, абсолютно довольный собой, и снова наполнил стакан.

– Вот теперь ты сделала всё, что в твоих силах. Пиво – м-м-м-м, свежак.

– Но…

– Люди пришли сюда за пивом. Большинство насвинячатся так, что всё равно будут блевать, так что не взваливай на себя лишнюю ответственность. И в любой непонятной ситуации иди менять кегу. Всё поняла?

– Ничего страшного, я подожду, – улыбнулась женщина. – Мне нравится смотреть, когда мужчины заняты делом. Разве это не чудесный вид?

– Наверное, – пожала плечами Белоснежка, но, подняв взгляд на Крошку, увидела его выпученные глаза. Мужчина посиневшей ладонью зажимал кран и усиленно кивал в сторону колдрума. – Слушайте, кажется, коллеги без меня кегу не поменяют.

– Ты так думаешь? – Цепкая рука легла поверх ладони Белоснежки и потянула на себя. На секунду густо намазанные помадой губы оказались прямо у уха Белоснежки. – Просто скажи, они держат тебя здесь против воли? Я могу забрать тебя в безопасное место.

– Что?

Но женщина уже отпустила её руку и поднесла к губам стакан. Высунувшийся из колдрума Дядька только успел выкрикнуть: «Не-е-е-ет!». Его голос утонул в скрипе и шипении. Крошка едва успел отдернуть руки от крана, как тот стартанул по маршруту земля-воздух, разбрызгивая вокруг пиво и пену. Замигала подсветка, трек сменился чем-то винтажным, с бодрым ритмом. Немногочисленные гости закрывались от пивных брызг, и казалось, что они просто танцуют под давно забытый мотив.

Гостья снова сжала руку Белоснежки и повела девушку к выходу. Следом устремилась толпа. Передвигаясь на заплетающихся ногах, зажимая носы, гости подталкивали вырвавшихся вперед женщин, и как бы Белоснежка ни упиралась, притормозить у неё не получалось. А чем дольше рука женщины сжимала её запястье, тем меньше ей хотелось упираться.

– Давление, блядь! Давление сбросьте! – орал Крошка по колено в пиве.

Из жилого блока вывалился отсыпавшийся Сильвер. Быстро оценив ситуацию, бросился в колдрум. Там Дядька в ужасе руками и ногами обнимал кег, скакавший по помещению. Валялись перевёрнутые ящики и банки, несколько бутылок уже превратились в груду липких осколков.

– Па-а-ам-а-а-аги-и-и-и! – верещал он.

Сильвер дернул рукой, выбрасывая встроенное в ладонь лезвие, и с размаху вонзил его в пластиковый бок кега. Раздался грохот, стены затряслись, эхом загалдели люди.

– Уши! Мои уши! – Дядька зажал уши руками и принялся молотить тонкими ногами по полу. Но Сильвер уже ушёл в зал.

– Все живы? – позвал он.

– Да, но лучше б меня всего обоссали, – хмыкнул Крошка, ища что-нибудь сухое, чтобы вытереть хотя бы ладони.