Бар «Де Бовуар» - страница 26

– Мы тогда подали заявки, ты еще говорила, что не получила ответа, они, мол, сволочи, могли бы ответить, что их не устраивает в твоей работе.

– Ты это к чему? – насторожилась Ри.

– Я получила письмо, – торопливо заговорила Полина. – И выполнила еще два задания для конкурса. Меня приглашают туда на обучение с сентября.

Молчание в трубке.

– Ри, прости, я тебе сразу не сказала…

– Ты выиграла грант? – медленно переспросила Ри. – Как, черт возьми? И когда ты об этом узнала?

Полина уронила голову на колени. Дальше врать не имело смысла.

– Три недели назад.

– И ты мне не сказала до сих пор? – завопила Ри. – Почему, мать твою, я об этом только сейчас узнаю?

– Ри, прости, я не знала как…

– Ну ты и коза, Ермакова, – с удовлетворением констатировала Ри. – Ты что же, думала, я буду тебе завидовать, поэтому ничего не сказала? А то, что я могу за тебя порадоваться: какая Поля молодец, выиграла иностранный грант – тебе в голову не приходило? Хорошо же ты обо мне думаешь, спасибо тебе огромное!

– Ри, прости, прости, – всхлипывала Полина. – Я так не думаю. Я такая дура, я виновата, не знаю, что сказать. Пожалуйста, умоляю тебя, не обижайся на меня.

Ри молчала.

– Две пина-колады, – наконец произнесла она.

– Что? – ошалело переспросила Полина.

– Что слышала. С тебя две пина-колады. Завтра вечером в «Де Бовуаре». Надо же отметить!

– Все, что хочешь, – Полина благодарно улыбалась сквозь слезы.

– Все, что я хочу, ты мне дать все равно не можешь. Поэтому пока угостишь меня коктейлями, а там посмотрим.

– Ри, спасибо тебе, – трубка скользила между мокрых пальцев Полины. – Я буду скучать по тебе, когда уеду.

– А я по тебе – нет, – ответила Ри, но по голосу было заметно, что она оттаяла. – Ладно, я спать. До завтра.

– До встречи, – сказала Полина гудкам в трубке.

Она обессиленно растянулась на кровати. Боже, какое облегчение – Ри на нее не сердится. Ну если только самую малость. «Какое счастье, что у меня есть настоящая нормальная подруга, – подумала Полина, – мне хотя бы есть, ради чего жить». И ради Димы с Элечкой, они столько для нее сделали, никогда ничего не прося взамен. И ради рисунков, конечно. Ее выбрали среди других кандидатов, а значит, ее работы, ее «Девочка-грустинка», «Девочка, которая считала» чего-то стоят. И тысячи образов, которые роились в ее голове, распирали худенькое слабое тело, сосредотачиваясь на острие карандаша, кончике кисти, планшетного стика появятся на свет и будут восхищать, заставлять задуматься, радовать и погружать в тоску, вызывать другие, более сложные ощущения.

У Полины слипались глаза. «Сейчас, сейчас, – застучало у нее в голове. – Пока не забыла». Она подтянула к себе телефон, нашла страницу Юли и открыла список ее друзей. Как-то во время воскресного чаепития, когда все соседи собрались за столом и болтали (Полина обычно отмалчивалась и сидела в сторонке), Юля упомянула, что давно ходит к психотерапевту. «Потрясающая тетка, очень спокойная, умная. Все, что говорит, все в тему. Если кому надо, у меня в друзьях есть», – Юля продемонстрировала профиль психотерапевта на своем телефоне. Полина открыла нужную страницу. На нее смотрела средних лет приятная женщина с ямочками на щеках от еле заметной улыбки. Она быстро набрала: «Здравствуйте. Я хочу записаться к вам на прием в ближайшие дни. Когда у вас есть время?» Полина выключила телефон и закуталась в одеяло. Впервые за долгое время она спала спокойно.