Бар «Сломанный компас» - страница 8

На кухне – кофе в турке. Я, как бабка, делаю его по старинке, потому что кофемашина из соседней деревни ещё не доехала, да и… в этом есть что-то приятное. Бульканье, пар, аромат, будто я не в спешке, а в каком-то фильме, где героиня просыпается в городе, который изменит её жизнь.

Где-то смеётся сценарист.

Натягиваю джинсы, рубашку, хвост на макушке – прическа победителя. Спотыкаюсь у выхода, ловлю себя на перилах, вылетаю из дома… и вот тут он.

Стоит через дорогу.

С термосом, в наушниках, в чёрной футболке и серых спортивках, которые так сидят, что даже воздух рядом завистливо застыл.

Да. Это будет долгое утро.

– Доброе утро, – кидаю я, стараясь звучать непринуждённо, будто не пялилась на его руки последние пять секунд.

Он чуть кивает, вынимает один наушник.

– Бар открывается в пять.

Спасибо, Кэп. Вот уж не догадалась.

– Я просто… проверяю маршрут. Иду на разведку, – фыркаю, вскидываю брови. – Или ты теперь ставишь камеры и следишь, кто где ходит?

Он не улыбается. Но уголок губ дёрнулся. Или мне показалось.

– На кухне не блеванули вчера? Уже лучше, чем половина стажёров. Сегодня будет вся команда. Познакомится с сокамерниками не помогу.

И он поворачивается, уходит к себе в дом, а я стою, как идиотка, с полным ртом реплики, которую уже не успела ляпнуть.

– Да пошёл ты… обаятельный ты ублюдок, – шепчу я, разворачиваясь в сторону бара.

А ведь утро только началось.

Бар был симпатичнее, чем я ожидала когда Грета впервые заговорила о нём. Просторно, дерево, кирпич, светильники, будто свистнули из фильма про байкеров. И всё это – собственность мужчины, который даже кофе пьёт, как будто дерётся с жизнью.

– Ты новенькая? – раздаётся с порога голос, пропитанный сигаретами, сарказмом и вечным “мне всё пофиг”.

Кэсс.

Короткие тёмные волосы, пирсинг в носу, худи с принтом «I hate people».

Я сразу поняла: эта – в стае будет главной.

– Ага. Лея. Живая. Без аллергии на алкогольные пары. Пока.

– Супер. Только не вздумай улыбаться всем подряд. Один хрен, тут половина – женатые мудаки с ипотекой.

– Окей. Буду улыбаться только женатым без ипотеки, – парирую я, и вижу, как у неё дёргается уголок губ. Победа.

– Пойдём. Покажу, где что. И познакомлю с другими страдальцами.

Идём за стойку, где парень лет двадцати с наушниками наливает воду в стакан и смотрит в точку, будто в ней тайна вселенной.

– Это Майло. Не пугайся, он не глухой. Просто так делает вид, чтобы с ним не разговаривали.

Майло беззвучно машет мне рукой, не вытаскивая наушников. На его футболке надпись «Don’t talk. Ever.».

– Очарование. Сплошные соцнавыки, – шепчу я.

– А вот и Крис! – зовёт Кэсс.

Из кухни выходит парень с волосами, собранными в пучок, и в футболке, на которой нарисован бургер в слезах.

– Ты – Лея? О, наконец-то! А то я уже начал думать, что меня решили оставить без новой жертвы.

– Ты, прости, кто по профессии? Повар или маньяк?

– В идеале – оба.

Он подмигивает, протягивая мне одноразовые перчатки.

– Поможешь на кухне – станешь моей новой любимицей. Не поможешь – всё равно станешь. Я неразборчив.

– Игнорируй его, – фыркает Кэсс. – У него гормоны вечно играют, как у подростка в TikTok.

Я смеюсь. Честно смеюсь.

Я не думала, что в первый же день почувствую себя частью чего-то.

Но они… будто приняли меня. Без пафоса, без допросов. Просто – “Ты тут? Значит, ты с нами”.

Вечер. Бар оживает. Кто-то пьёт виски, кто-то орёт над пивом, кто-то делает вид, что не следит за мной из тени стойки.