«Вот тебе и границы твоей феерической силы. Тебя может убить собака, великий маг, блин.»
Собаки подошли ближе, Двейн каждую потрепал по холке и сунул им под нос руку Барта, что-то тихо рассказывая на цыньянском, Барт не понимал, хотя разговорный язык учил пару лет назад.
Двейн закончил с собаками и отпустил их, кивнул Барту вперёд:
— Пойдём. Сначала сходим ко мне в... как это по-карнски? Забыл слово, — он с мрачноватым весельем посмотрел на Барта, Барт пожал плечами:
— В комнату?
— Вроде того. У меня здесь есть личный тайный склад еды, одежды и оружия.
— Нычка, — радостно улыбнулся Барт, Двейн кивнул:
— Хорошее слово, я запомню. Ты вино пьёшь?
— Я всё пью. Только мне обычно ничего не дают, я же стажёр, — он закатил глаза, Двейн усмехнулся с понимающим видом, спросил:
— А с друзьями ты что пьёшь?
Барт слегка смутился и попытался придумать какой-нибудь такой расплывчатый ответ, который можно будет легко переврать, если Двейну что-то не понравится, но отказался от этой идеи и соврал просто:
— Вино.
Двейн кивнул и больше вопросов не задавал, шёл молча, глядя под ноги, Барт тоже шёл молча, внимательно слушая свои шаги — они звучали на удивление звонко, хотя под ногами был тот же самый тротуарный кирпич, которым мостили центральные улицы города, там он звучал совершенно по-другому. Барт задумался, в голове прокрутились все события немного назад, и он вспомнил, что его удивило, решил спросить:
— А почему ты хотел уйти? Что-то случилось у Веры?
На лице Двейна опять появилось то странное выражение, с которым он застыл тогда у двери, он вздохнул и сказал шёпотом, как будто на этой огромной пустой площади кто-то мог его подслушать и наказать:
— На твоей памяти Шен хоть раз говорил что-то вроде: «Пусть Ричи сам всё оформит, я потом подпишу»?
Барт поднял брови, задумался, пожал плечами:
— Не припоминаю такого, обычно он к Ричи идёт всегда сразу, по первому зову. Но это же обычно, а сейчас... у него Вера, вот это вот всё, — он посмотрел на Двейна, Двейн посмотрел на него с таким выражением лица, как будто «вот это вот всё» его как раз и напрягает, медленно глубоко вдохнул и сказал ещё тише:
— Когда я в первый раз пришёл... Нет, это нельзя говорить. Всё было хорошо, скажем так. А потом, через время... Это тоже нельзя говорить. Но они умудрились за пять минут метнуться от идиллии до скандала.
Барт округлил глаза, посмотрел на Двейна, Двейн выглядел очень напряжённо, кивнул с таким видом, как будто делится стратегической информацией, которая может спасти Барту жизнь:
— Госпожа Шена выгнала, он пошёл работать с Ричи, а меня отпустил. В таком тоне отпустил, что я решил это интерпретировать как приказ уехать из города. Если завтра окажется, что я был не прав, я смиренно приму наказание. И тебе рекомендую.
Барт округлил глаза ещё сильнее, Двейн добавил:
— Он жутко злой. И на Ричи в том числе. Спросил, где ты, я сказал, что ты уже отработал и ушёл, куда, не сказал. Поверь, лучше ему на глаза не попадаться лишний раз, пока они с госпожой своё вот это не решат.
Барту было, что сказать по этому вопросу, но он решил, что молчать будет безопаснее, и промолчал.
«Шен никогда не срывался на ком-то одном из-за проблем с кем-то другим. Но это было до Веры. И, если быть уже окончательно честным, Шену есть, что мне предъявить, так что лучше послушать Двейна и не появляться на базе какое-то время. И у Веры не появляться.»
