Баскетбольный ритм - страница 10

– М-да, ситуация критическая, нужно подкрепление, – изобразив в руке рацию, проговорил голосом агента папа.

– Не смешно, пап.

– А я и не смеюсь. Последний раз ты прогуливала тренировку, только когда в больнице лежала. И то мы с матерью тогда удивились, когда нам позвонили и сказали, что ты заперлась в палате и бегаешь с мячом.

– Па-а-ап, – я наконец-то встала с кровати и смущенно протянула: – мне было тринадцать лет.

– Вот именно. Если в тринадцать лет тебя не могло ничего сломить, то сейчас тем более. Посмотри, какая красивая и сильная ты стала. – Отец подошел ко мне и, подняв подбородок большим пальцем, заглянул в глаза. – Это я еще молчу о том, какая ты умная и изворотливая, но этим ты в маму.

– Я все слышу, – раздался голос мамы на пороге моей комнаты, и мы с отцом в унисон засмеялись.

Папа был прав, я все смогу! Перед девчонками я уже извинилась, надо просто подождать, когда они перебесятся. И к тому же на тренировке Лада нас всех заставит взаимодействовать друг с другом. Все-таки на поле мы команда, и все ссоры остаются в обычной жизни. А Леона я просто буду избегать. Познакомиться он со мной решил. Ну-ну, пусть попробует. Дружить он со мной вздумал. Мне своих друзей хватает. Они годами проверены, а он мерзкий и скользкий тип. Питон, блин, недоделанный.

При воспоминании о Змеевском внутри меня начала закипать злоба, но, увидев, как папа нежно целует маму в лоб, я почувствовала, как все негативные эмоции мигом испарились. Мои родители с девятого класса вместе, и это просто офигеть как невероятно. Я знаю Богдана тринадцать лет и периодически хочу его придушить, а за родителями никогда не наблюдала споров или ссор. Мы, конечно, не любим друг друга, как они, но сам факт. Столько лет знать человека и жить в мире и согласии – это суперспособность какая-то.

Папа предложил подвезти меня в универ, и уже в машине я строчила сообщение друзьям о том, что приду на все занятия. Спустя двадцать минут дороги я вылетела из машины, обещая папе вечером сделать фирменные слойки.

Нам разрешалось опаздывать на занятия не больше чем на пятнадцать минут. У меня оставалось десять, и, по моим расчетам, я успевала.

Я взлетела сначала по лестнице на крыльце, а потом на третий этаж корпуса, все время придерживая подол юбки. Несмотря на мой боевой характер и любовь к спорту, в одежде я отдавала предпочтение юбкам и платьям. Мама была просто вне себя от счастья, когда в шестнадцать лет я сама ей предложила пройтись по магазинам. Мы с отцом думали, что ее хватит инфаркт. Она тогда две минуты смотрела в одну точку и примерно столько же времени не дышала.

Быстрым шагом преодолевая кабинет за кабинетом, я уже видела нужные мне цифры, как вдруг кто-то схватил меня и затащил в пустой и темный учебный класс. Я брыкалась и выкручивалась, стараясь вырваться, но чья-то большущая рука легла на мой рот, а другая еще сильнее сковала талию. На секунду мне захотелось запаниковать, но я сразу же прогнала эту затею, и в голове щелкнул рубильник самоконтроля. Я огляделась в темноте, насколько это было возможно. Окна были зашторены, но с краев проникали слабые столбы света, которые, к сожалению, ничего не освещали. Я была в тупике. Но в следующий момент в голову просочилась мысль, и я, не раздумывая, ее воплотила.

– Больная! – крикнул похититель, убирая руку от моего лица. – Ты реально больная, – уже более спокойным голосом произнес незнакомец, продолжая одной рукой удерживать меня возле себя, а другой трясти, стараясь унять боль. – У тебя есть сертификат от бешенства или мне придется записываться на вакцинацию?