– Интересно-интересно, – раздалось снизу. – Люди… Всегда дерзкие, яростные, рвущиеся в бой по причине и без нее. Хе-хе-хе, – старик сухо хмыкнул. – Когда-то я и сам был таким же… Вечер обещает быть зрелищным.
– Проклятье! Да, кто ты?! – нервно воскликнул рыцарь. – Говори! Иначе…
– Иначе что?! – резко перебил белобородого незнакомец. – Хотя, это не важно. Я все равно отвечу на твой вопрос, человек. Я здесь не для того, чтобы поддерживать бестолковую перебранку.
Послышалось шарканье.
– Молодость, – со вздохом и нотками печали протянул калека, – необъятное желание получить все ответы, не сходя с места и без каких-либо промедлений. М-д-а-а… Хотя я поддерживаю твое стремление потрепать языком.
Старик принялся, кряхтя, подниматься по узкой лестнице и через некоторое время предстал перед нами по другую сторону клетки. Вблизи его внешность поражала и отталкивала еще больше. Сухая серая кожа напоминала камень. Части туловища, не прикрытые обрывками одежд, пестрили темными рытвинами и хребтами рубцов от былых ранений. На нем буквально не было ни единого целого места. Перекошенная физиономия, правая сторона которой напоминала ломоть оплавленного сыра, улыбалась и смотрела на собеседников единственным зрячим глазом.
– Меня зовут Думитур, – дружелюбно проговорил он и устало оперся плечом о сырую поблескивающую поверхность стены. – Я не надсмотрщик и узником давно себя не чту. Я – нечто вроде местной достопримечательности, если можно так выразиться, – Думитур усмехнулся. – Эдакое старейшее наследие здешней коллекции боли и страданий. Хотя следует признать, когда-то давно я был и на вашем месте. Правда, меня тогда было несколько больше, – калека окинул взглядом свои отсутствующие конечности, приложился культей к подбородку и, подвигав предплечьем косую челюсть поочередно в разные стороны до глухого щелчка, насильно вернул ее в привычное положение. – А по вам двоим, – сипло добавил он, – и не скажешь, что вы дрожите от страха или неведения, на худой конец. Но все остальные наверняка сейчас судорожно гадают, чтобы все это могло значить и как бы поскорее убраться с проклятого острова. Так?! – насмешливо выкрикнул старикашка, повернув голову к центру каменного мешка.
Вместо ответа послышалось недовольное многоголосое бурчанье и ругань.
– Так, Думитур, так, – остановив жестом очередную грубую колкость белобородого рыцаря, с готовностью проговорил я. – Скажи-ка лучше… На берегу мы видели рабов. И я прямо затылком чую, что тут не все так просто. Ты можешь нам помочь?
– Нет, – твердо заявил тот. – Я вам не враг, но и приятелями нам стать, скорее всего, не придется. Боюсь, у вас не слишком много времени. Да и своя шкура всегда дороже, как вы верно знаете. Однако я готов скрасить последние мгновения приятной, а может и познавательной беседой.
– Не слишком много времени? – переспросил я. – Что ты имеешь в виду?
– Не прикидывайся дураком, малыш, – резко, со злобой в голосе рубанул Думитур. – Терпеть не могу, когда кто-то делает вид, что не замечает очевидного. Все вы наверняка уже догадались, что происходит на самом деле. Только боитесь признать те догадки правдой. Очень скоро самые крепкие из вас выйдут на арену, чтобы встретить там свою смерть на потеху ненасытной публике. Ну, а немногие, кто к полуночи все еще будет способен дышать и покинет круг гнева целиком, оплатят тем самым себе еще один день жалкого существования. И это не самый лучший исход. Уж мне ли не знать.
