– Нападение на стоянку, бой, вождь Саргрок… А больше ничего… Всё как в тумане – тени, да и только.
– Угу, – поддакнула Лика, делая пару шагов вперед. – Я тоже мало что смыслю. Кажется, меня сбили с ног, а потом… Нет, ничего, – толади задумалась. – Прямо-таки не по себе становится, когда я пытаюсь представить, как мы в один миг очутились в такой дали от пустоши. Либо это слишком правдоподобный сон, либо… – на лице девушки промелькнуло беспокойство. – Нельзя же вот так просто взять и забыть двухдневный переход по пескам. Верно? – она умоляюще покосилась на прочих соратников.
– Верно, Лика, верно, – поднимаясь из воды и вставая на травянистый берег, со вздохом заговорил я. – Нашему отряду и вправду было суждено погибнуть там, среди иллийски дюн. Во всяком случае, всё шло именно к такому исходу. Тролли взяли верх и…
Я запнулся, старательно придумывая, как бы помягче сообщить товарищам о их конце и последующем чудесном возрождении.
– Эвдикт. Вот усатый пройдоха, – я тепло хмыкнул. – Мог бы предупредить, что только мой рассудок останется в трезвом разумении.
– А кто такой этот Эвдикт? – осторожно поинтересовалась толади.
Дави и Тамиор неопределенно переглянулись, и кажется с не меньшим интересом приготовились выслушать мой ответ.
– Что ж, похоже, придется начать издалека, – буркнул я, мысленно подбирая слова к долгому разговору. – Скажем так, одно древнее, почти забытое божество нипочем не желает быть на слуху и предпочитает весьма странные вымышленные ипостаси. Эвдикт –одно из имён Омриггора.
– Мёртвый бог знаний?! – в один голос изумленно загалдели все трое.
– …Архивариус исчез, прихватив с собой Жемчужную Пустошь со всем её проклятым песком, зноем и дикарями в придачу, – хлопнул я в ладоши, заканчивая рассказ, затянувшийся вместе со спорами и совершенно лишними, дотошными расспросами от остроухого рифмоплета на добрых три четверти часа. – А я уже стоял посреди зеленого луга по колено в ручье.
– Хм-м-м. История занятная это верно, – качая косматой шевелюрой, прогудел Тамиор. – Только с чего вдруг Омриггору совать нос в судьбы обыкновенных смертных и проявлять особую заботу?
– Как раз об этом Эвдикт посоветовал спросить у тебя.
– Меня?! – изумленно вскинулся щитоносец. – А мне-то почем известно, какие чаяния под лысиной у забытого бога? Ты же сам сказал, что он поболтать горазд. Вот и наплел лишнего. Да и годы, поди, уже не те. Спутал чего-то твой архивариус.
Бородач нахмурился, суетливо поёрзал на месте и уставился в пол.
– Броктар прав.
Маленькая воительница бодро вскочила на ноги и, приблизившись к побратиму, мягко опустила руку на его массивное плечо.
– Беды не будет. Мы должны рассказать Варанте всё, чем владеем сами.
– Прежде я бы настоял, что об этом и речи быть не может, – нервно процедил тот, – однако, теперь спрашиваю – ты и в самом деле считаешь, будто наступает подходящее время?
– Да, – отозвалась Лика, прильнув к щеке рыцаря и как бы украдкой коснувшись губами огрубелой кожи. – Мудрость Хотуры велика и не в нашей власти решать судьбы иномирцев. Мы лишь проводники, Тамиор. А дорогу пусть Варанта выбирает самостоятельно. Не всё же ему плясать под чужую дудку.
Здоровяк одарил толади тяжелым взором и погрузился в угрюмое молчание. Казалось, весь лес онемел вместе с ним, давая возможность усталым путникам прислушаться к собственным чувствам без лишних помех. Оголтелые крики птиц постепенно сошли на нет, и только бархатное ворчание ручья, пробирающегося вдоль изломов неглубокого русла, в унисон с ветром, шепчущим меж волнистых трав, настырно выбивалось из общего безмолвия.
