Уильям намеренно растравлял душу. Ему надо было сейчас все прочувствовать, «переболеть», чтобы потом как-то продолжать жить с ноющей раной в душе.
Остаток дня прошел незаметно. Уильям практически не вставал с постели, не спустился к столу, не ответил на зов служанки в коридоре. Он не мог никого видеть, не способен был говорить ни о чем.
И даже успокоительное, взятое у лекаря совсем недавно, в обмен на свидание с его сестрой старой девой, не помогало: сердце продолжало болеть.
Давно, очень давно Уильям не чувствовал себя таким жалким и растоптанным…
А на следующий день, рано утром, он узнал от служанок, что Виктория уехала. Вместе с магом.
И душу словно сковало льдом. Уильям больше не чувствовал ничего. Вообще ничего.
23. Глава 23
Всей жизни счастье - только с ней,
С любимою издалека.
Прекраснее найти сумей
Вблизи или издалека!
Я бы, огнем любви согрет,
В отрепья нищего одет,
По царству сарацин бродил.
Джауфре Рюдель
Родители давно твердили, что Вика не умеет держать язык за зубами. И однажды это ей аукнется. Вот только тогда уже будет поздно, ничего исправить будет нельзя. Она небрежно отмахивалась от их слов, смеялась над их предсказаниями. Пока не обидела Уильяма, того, кого обижать было грех.
«Считай, что мы провели обряд помолвки перед разлукой». Вика сначала сказала, потом подумала. Впрочем, как обычно. Вот только на этот раз сердце почему-то странно защемило. Возможно, Вику задел за живое взгляд Уильяма. Взгляд приговоренного к мучительной смерти. Или же в ней наконец-то проснулась совесть.
Хотя последнее вряд ли – Наташка была уверена, что совесть исчезла из Вики в момент ее рождения. Буквально сбежала из тщедушного тельца младенца.
В любом случае, Вика практически сразу же пожалела о сказанном. Пожалела, но останавливать Уильяма и извиняться перед ним не стала из-за глупой, ничем не обоснованной гордыни. Смотрела, как он молча одевается и походкой робота выходит из ее спальни.
Дверь за ним закрылась тихо, почти без звука. Вика до крови прикусила губу, чтобы избавиться от ничем не обоснованного ощущения, что только что совершила величайшую глупость в своей жизни.
Ночью Вика спала отвратительно. Да что там, она почти не спала. Перед мысленным взором снова и снова вставала та гадкая, мерзкая сцена после секса. Это ж надо было так подло себя повести с тем, кто, считай, душу ей открыл. И чем она теперь отличается от остальных великосветских дур? Так же использовала Уильяма, а затем с пренебрежительным видом бросила его. Откровенно послала куда подальше. Еще и колечко «подарила», как будто насмехаясь. Мол, не забывай меня.
Совесть ела Вику поедом. Еще никогда в жизни не случалось Вике поступать так низко.
И теперь она трусила. Отчаянно трусила, не желая встречаться дальше с Уильямом. Даже если он будет избегать ее взгляда, перестанет спускаться к столу, она сама не выдержит и сделает очередную глупость, за которую ее потом непременно отчитает Аурелиус.
Вика тяжело вздохнула, смахнула ладонью непрошенную слезу со щеки и снова повернулась на другой бок. Придется уезжать. Увы. Другого выхода точно не было.
С этой мыслью она и заснула. Снилась ей какая-то муть – явно намеки неуспокоившейся совести. Проснулась Вика хмурая и не выспавшаяся.
Едва продрав глаза рано утром, она решительно вызвала служанку. Пора. Пора отсюда бежать. И как можно дальше. Домой. К привычному образу жизни. Туда, где она сможет быстро забыть и Уильяма, и секс с ним, и сцену после секса.
