Она выгнулась в последний раз, негромко вскрикнула, кончая, и без сил распростерлась в позе звезды на постели. Свое наслаждение она получила. А о бастарде и его чувствах никто никогда не думал.
— Ах, Вилли, — чуть отдышавшись, иронично произнесла она, — ты такой чудесный любовник! Жаль только, незаконнорожденный.
Она искусственно засмеялась, при этом внимательно следя за эмоциями Уильяма.
Но их-то как раз и не было. Уильям бесчувственно пробормотал что-то типа: «Как прикажете, ваше сиятельство».
И отчетливо увидел промелькнувшее на холеном лице аристократки разочарование, смешанное с недовольством. Раньше он порадовался бы выдавшейся возможности поставить на место каждую из высокородных сук. Теперь…
Теперь ему было все равно. Чувства давно заледенели в его душе. Все, чем он занимался, было делом привычки, и только.
Арисанна наконец-то отпустила его, так ничего и не добившись. Все ее «уколы» пропали зря. Он забрал полагавшиеся ему монеты на столике у входа и молча вышел.
Из штанов выпирал член, переполненные спермой яйца мешали ходьбе.
Но и на это Уильяму было плевать. Всего лишь физическое неудобство. Оно быстро пройдет.
Он дошел до своей спальни, перешагнул порог. Закрыв дверь, отправился в ванную и там приспустил штаны. Несколько секунд привычных действий, и из члена полилась тугая струя спермы.
Вот и все. Тело удовлетворено.
25. Глава 25
Коль не от сердца песнь идет,
Она не стоит ни гроша,
А сердце песни не споет,
Любви не зная совершенной.
Мои кансоны вдохновенны -
Любовью у меня горят
И сердце, и уста, и взгляд.
Бернарт де Вентадорн[1]
— Ты хоть помнишь, какой сегодня день?
Вика оторвалась на несколько секунд от галафона и равнодушно пожала плечами. Не все ли равно? День как день. Ничего нового в ее жизни снова не произошло.
Наташка недовольно нахмурилась. Она явно рассчитывала на другой ответ.
— Годовщина вашей встречи с Владиком, вообще-то. Тебя не смущает, что вы с ним ни разу не виделись после твоего возвращения?
— Нет, — коротко ответила Вика и снова уставилась в экран галафона.
Владик. Совершенно чужое имя. Никак не связанное с ней, Викой. Зачем ей что-то узнавать о чужом для нее человеке?
— Он женился. На женщине старше себя, с приличным капиталом.
— Рада за него.
— Вика!
Да что ж она так орет-то? Что ей вообще от Вики надо? Ну женился какой-то Владик. Она, Вика, тут при чем? Или подарок надо было на свадьбу его принести, а она забыла?
— Ты уверяла, что любишь его.
— Кого? — не поняла Вика.
— Владика!
Вика снова оторвалась от экрана галафона и уставилась на Наташку.
— Правда? Когда. Не пом… Наташа!
Драгоценная статуэтка пузатой богини-матери, нелегально привезенная богатым студентом из одного из захолустных миров и подаренная несколько месяцев назад Вике, только чудом осталась «жива». Наташка, похоже, сильно разозлилась.
— Прекращай придуриваться, — раздраженно приказала она.
Вика устало вздохнула и привычным жестом потерла глаза.
— Мне и правда все равно, как живет Владик. Я уже забыла о нем. Смысл рассказывать мне о его судьбе?
— И вот это странно, — тоном обвинителя на судебном заседании заявила Наташка. — Потому что сам Владик о тебе помнит. Скучает без тебя. Он сам мне недавно признался.
— Помнит, скучает, но женился на другой? — впервые за долгие дни в голосе Вики прорезалось что-то наподобие иронии. — Ты случаем ничего не перепутала?
