– А вот и вторая книга. Подарил мне ее Василий Макарыч и собственноручно подписал: Николаю Егорову с глубокой благодарностью. Крепко жму руку. Василий Шукшин.
– Ничего себе, – охнул Антон. Как же вы с ним встретились?
– А вот так. Василий Макарыч собирался кино снимать про Разина. Очень он им интересовался, всерьез. Собирал информацию в течение долгого времени, потом, когда многое уже было готово для фильма, проехался по его местам. Чтоб живьем все увидеть, вдохновиться. И еще дособрать нужный материал. В Астрахани он много был, в Саратов потом приехал. Я был на тот момент молодым ученым-краеведом, и книга моя только-только вышла. Вот не помню, как Макарыч про нее узнал, через музей вроде как-то. В результате отрекомендовали меня ему в лучшем виде, встретились мы с ним, пообщались, а потом и сюда поехали вместе. Хорошо мы тогда посидели, поговорили. И о Степане, и так, за жизнь. Я-то молод был, Макарыч – бате моему ровесник. Они отлично общий язык нашли, – дед выглядел счастливым и даже помолодевшим, он словно вернулся на сорок лет назад. – А вот дальше вышло все не по плану. Фильм снимать Шукшину не дали: зажали бюджет. А сценарий-то был уже готов. И он тогда его переписал и сделал книгу. Ее все знают: «Я пришел дать вам волю». И, когда она вышла, он мне прислал такой подарок с автографом. Звал я его на рыбалку к нам, и он хотел, обещал приехать. Только вскоре его не стало.
– Вот это история… – вздохнула Даша.
– Мировой мужик был Макарыч. А какой актер! А рассказы какие писал! Повезло мне, ох, повезло, что довелось с ним встретиться. Книга эта для меня самая большая ценность теперь.
На плите закипал чайник, а Тимофеич словно не слышал этого. Задумался, погрузился в воспоминания. Ребята не стали его тревожить, торопить. Даша сама разлила чай.
А ночью она не могла заснуть. Увиденное и услышанное за эти два дня никак не отпускало ее. Сокровища, призраки, кладоискатели – кино какое-то. Странным было то, что и она в нем уже тоже принимала участие. Даша мысленно отгоняла от себя весь этот шум, но он не уходил. А потом вдруг появился старик. И все остальное тут же стихло, потускнело. Смотрит он задумчиво куда-то вдаль и говорит – сам себе и никому вокруг: «Сокровища они все ищут… Хрен вам, а не сокровища! Не найдете вы тут ничего. Не отдам». Она только хотела сказать, что нет, нам ничего не нужно, но не успела. Старик исчез, или это сон закончился, или она просто не запомнила, что было дальше. Проснулась Даша от пения птиц, небо за окном светлело, рядом сопел Антоха. Она уткнулась носом ему в плечо и тут же заснула снова. А старик опять пришел, и стоял у кровати, и разглядывал ее: «Как же ты на нее похожа!»
– Даш, просыпайся! – Антон гладил ее по волосам. – Сегодня тебя никто не беспокоил?
Она сонно улыбалась и терла глаза. Странный сон не выходил у нее из головы. И самым странным было то, что он был очень настоящий. Этот старик, и его взгляд так и прожигает тебя насквозь.
Надо было вставать. Впереди долгая дорога.
Тимофеич с утра пораньше организовал им завтрак: блинов собственноручно напек, за сметаной свежей к соседям сбегал. Мед тоже был местный, степной разнотравный. С собой в корзинку уложил им дед столько еды, что до самой Астрахани хватит и маме останется. За эти два дня они так привязались друг к другу, что расставались теперь со слезами (особенно Даша, да и дед часто-часто моргал, чтобы скрыть и грусть, и эту соленую влажность в глазах). Казалось, что не просто так они встретились, словно связывает их что-то, роднит, но в силу времени и расстояния не виделись они долгое время. Договорились, что приедут еще. Будут звонить. И он будет.
