– Ух-ты! Где мы, Орсег?! Это что, сахар?! – воскликнула она, побежав по снегу, но поскользнулась, и упала, зарывшись лицом, хохоча. – Ох! Не сахар! Он липнет!.. и мокрый! И холодный!.. Ух ты! До чего красиво, Орсег! Какое-то чудо, а?!.. Это ты накудесил?!
Я подошёл к ней, не в силах не улыбаться детскому восторгу Аяи, которую я знаю теперь словно двух женщин, и обе они меня восхищают и притягивают. И всё больше с каждым днём, вот о чём думал я, пока Аяя отряхивала снег, и я помогал ей, потом обнял, притягивая к себе. Мою обнажённую кожу жёг тающий снег, а Аяя засмеялась, шутя, вырываясь из моих рук.
– Ты чтой-то? Орсег, дружочек, ты не балуй, нехорошо! – хохоча, она побежала от меня. – А холодно здесь, а? славно!.. Ох, и славно, Сегуша!.. Воздух от мороза сладкий! И вода сладкая! Что за чудесное место?
– Это полуденный край земли. Хотя у земли нет краёв, земля как мяч.
– Мяч?! – Аяя открыла рот и сжала в ладошке снег, потом разжала и посмотрела на получившийся комочек. – Как может быть земля мячом, Орсег? Вся вода бы стекла тогда… И… тогда где этот шар?
Я пожал плечами, я, действительно, не знаю, где он, этот шар и мы на нём, но в том, что земля имеет именно эту форму, а вовсе не вид плоского блина я знал очень давно, это знала и Вералга, что объездила весь мир и Мировасор и Викол.
– Может быть, земля заключена в хрустальную сферу небес.
– В хрустальную сферу?.. – Аяя удивлённо смотрела на меня, белизна окружающего мира подсвечивала её кожу, придавая молочному оттенку какое-то голубоватое сияние, но румянец стал ярче и губы тоже покраснели.
– Ну да, – сказал я, считая, что моё объяснение вполне разумно и почему бы сущему не быть таковым?..
Но Аяя вдруг спросила:
– Ладно, пусть так…. – раздумчиво сказала она. – Но… тогда, где сфера?
– Что?
– Где сама сфера? – повторила Аяя, простодушно глядя на меня.
Вот это вопросик… на него я не отвечу. Я взял из её рук мокрый шарик снега. А Аяя продолжила рассуждать вслух:
– Надо мне подняться повыше и поглядеть, может, там видно, сквозь этот хрустальный купол, что за ним? Ну, если он хрустальный, выходит, прозрачный? Я читала и в Кемете видела хрусталь, он прозрачный, – сказала Аяя, как ни в чём, ни бывало. – И тебе расскажу тогда. А хочешь, и тебя подниму?
– Ты – меня?! Да ты меня ни за что не удержишь! Я в три раза тяжелее! – расхохотался я.
– Кратона удержала, Эрбина, чай ты не тяжелее, – легко сказала Аяя.
– Поднимала их в воздух? – удивился я. – И как? Не боялись?
– Кратон испугался ужасно, едва в обморок не упал. А Эрбин – привычный, похоже.
– Ясно, потому-то они так быстро добрались… – проговорил я, убеждаясь окончательно, как братья-байкальцы так скоро добрались до Кемета и теперь сюда, в Вавилон. – Что, замёрзла?
– Да, пожалуй, – поёжившись, кивнула Аяя.
– Ну, так поплыли назад.
Она радостно кивнула.
– Ох, да, поплыли, замёрзла и есть хочу, Орсег, прямо целого поросёнка бы съела, как волк! Столько есть стала, скоро, как бочка стану. Тогда тебе со мной плавать будет тяжелее, всплывать буду… – засмеялась она.
– О еде я как-то не подумал.
– Да и я не думала, ещё дней пять тому, – улыбнулась она. – Даже не знаю, что и приключилось со мной.
А вот я, боюсь, знал. И сказал об этом Эрбину. Я довёл Аяю до дома, и нарочно остался у дома Эрбина в ожидании, что он увидит меня и выйдет. Он не заставил себя ждать, выскочил, рубашку натягивая на ходу, что он, голый там сидел?..
