– Ты… Ты опять?.. ах ты, паршивый рыбий огрызок! Да я тебя…
– Тихо ты, не вопи, праведный Эрбин, – негромко сказал я, для Эрбина челядь – не люди, но я придерживался иного мнения, я знаю, как много могут ничтожные и невидимые рабы, хотя бы, потому что я знаю, как много одна из таких сделала с жизнью Аяи и это только один из примеров, а их на моей памяти было многое множество. Любого делает свита, не только повелителя, всякого. Поэтому я привык говорить тихо там, где могли хотя бы предполагаться другие люди, если это не предназначалось для их ушей. И я продолжил негромко, так, чтобы услышать мог только Эрбин: – Я кое-что узнал, и, думаю, тебе тоже надо знать, как и твоему братцу.
Я выразительно посмотрел в противные северные голубые глаза Эрбина, чёртов лёд…
– Похоже, фараон Кемета скоро станет отцом, – сказал я. – Как думаешь, после потери Гора, он обрадуется новому сыну? Сыну Аяи?
Как я и ожидал, у Эрбина вытянулось лицо, побелел даже, отступая, нервно пригладил упругие русые кудри и обернулся на домик в глубине сада, куда ушла Аяя.
– Ты… уверен? – пробормотал он. – Ты… С чего это взял?
Даже забавно, как он растерялся. Есть отчего, конечно. Я сам растерян.
– Взял? – усмехнулся я. – А ты спроси у Аяи, она вообще знает, что такое месячные?
– Что?! – нахмурился Эрбин.
– На вашем с Арием месте я бы вернул Кратону его жену и сына, думаю, он будет счастлив, – сказал я. – Отблагодарит, небось, по-царски. Хотя, что вам по-царски, я слышал, что вы с братцем оба царевичи. Но… хотя бы не казнит Ария.
– Ария нельзя казнить, – сказал Эрбин.
– Ах да! – засмеялся я. – Он ведь теперь сам заведует ключами на Тот свет. Ну что ж, тебя можно казнить…
– Пошёл ты! – рыкнул Эрбин.
– Что?! Тоже не боишься? Ну-ну… Пока, байкалец! Бывай здрав! И братцу привет передай! Скоро увидимся!
– Только попробуй! – крикнул мне вслед Эрбин.
Я не ответил. Увидимся мы с ним или нет, сейчас мне было не так важно. Важно, что Аяя для меня недоступна теперь, по крайней мере, лет на двадцать… Что ж, срок плёвый. Срок просто как чих, но… мне каждый день, не видя её – как столетие. Вот такой получается чих…
Я летел сегодня в Вавилон после двух дней отсутствия, поэтому нетерпение моё было сильнее обычного, и помеха в виде Эрика, преградившего мне путь у самых дверей Аяиного домика, была более чем досадна.
– Стой, Ар. Погоди, я понимаю твоё нетерпение, поверь, но не спеши, погоди мгновение, – Эрик говорил как-то чересчур взволнованно, это ему не свойственно, только потому я и остановился.
– Что-то случилось? – спросил я, обеспокоившись.
– Случилось, Ар, – сказал Эрик, горя глазами, и лицо у него было, словно ему больно.
– Да не молчи ты! – совсем уж напугался я напряжения на его лице.
– Аяя беременная.
– Что?! Она тебе сказала?! – воскликнул я, не в силах скрыть сияющую улыбку, что тут же заиграла моим лицом, я уже не думал, давно перестал мечтать, что когда-нибудь услышу эти слова.
Но у Эрика было своё мнение на этот счёт, он был бледен, напуган. Даже голос его будто треснул и осип.
– Она, Боги… Да она не знает, что это такое. Она… она ещё об этом не читала, Ар! И никто не рассказывал ей! – воскликнул Эрик, при этом, стараясь приглушить голос, из-за чего из его горла вырывался свист.
Он замахал руками, растопыривая и вытягивая пальцы, я ещё не видел его в таком волнении.
– Но дело не в этом теперь, Ар! А в том, что нам с этим делать?!
