– Нет, – выдохнул я. И сел к столу, на котором стояли и наливки, и меды, и соленья и вываренные в сахаре орехи и ягоды, надеясь, что и он перестанет мельтешить и тоже сядет. – Может и не было, Эр, – сказал я, вообще-то ни разу до сих пор не задумывался над тем, что моей единственной настоящей привязанностью был и остался мой брат. – Может быть, это жертва за бессмертие это чёртово.
– И за вечную молодость, – добавил Эрик и сел всё же к столу, прочитав, наконец, мои мысли. – А кстати, Ар, ты как-то странно моложе меня получился…
Мы засмеялись и налили в кубки вина. Так хорошо мы давно за столом с ним не сиживали и теперь будто позабыли давнюю, казавшуюся уже вечной, вражду.
И правда, после этого довольно долго мы прожили бок о бок без ссор. Из-за женщин мы больше никогда не ссорились. А власть нам теперь не маячила. Так что и делить было как будто нечего.
Даже земли наши начали процветать и объединяться, пока мы жили в мире, урожаи стали богаче, и рыбы в реках и море, и зверья в лесах несметно, народу стало прибавляться. Мы попеременно были советниками и лекарями у целой череды царей, давая мудрые советы. Над моим врачеванием Эрик неизменно потешался, но я не обижался, так как он лечить никто не мог, этого не дано вообще никому, так что вольно ему было насмешничать. И, благодаря нам, уже семисотлетним мудрецам, царство наше вновь потянулось к объединению, хотя почти всё из того, что было при нашей юности, при отце, было потеряно навсегда, как строители, могущие силой духа своего строить величественные и огромные дворцы и храмы, как разведыватели золота, будто видевшие его под толщей земли, женщины, способные родить и вырастить по двадцать детей. Таких явлений уже не встречалось в наших краях. Гиганты силы и духа вывелись. Даже настоящих шаманов и волхователей не стало, всё обманщики и шарлатаны. Мы двое с Эриком распознавали их издалека.
– Ты хоть бы научил меня глаза людям отводить, чтобы видели меня так, как я хочу, а не какой я есть, а то приходится каждые полтора поколения прятаться лет на двадцать и переезжать по берегу… Ей-богу, надоело, Ар.
– Как? Научи ты меня лечить как ты, – ответил я.
– Сволочь ты какая, – выдохнул Эрик. – Лишь бы себе всё.
Да мы мирно жили несколько сотен лет, пока Эрик не решил сам сеть на трон. Честно сказать, меня не волновали эти его планы, я о власти не мечтал вообще никогда, спокойно приняв свой жребий. Но Эрику всегда хотелось властвовать. И теперь его планом было обольщение дочери царя с этой целью. У последнего царя сыновей не было, только дочери.
Самодовольно улыбаясь, Эрик сказал мне, не удержав внутри себя этой тайны:
– Я не дал родиться ни одному сыну у этого Силана Второго.
Я удивлённо взглянул на него:
– Как это? Ты что… Младенцев в утробе… – я не поверил, что он способен на злодейство.
– Да нет, – отмахнулся он, – я так подействовал на него, что он может производить на свет только дочерей. Видал, сколько нарожал, аж двенадцать человек. Вот одну возьму в жёны, я – ближний советник царя…
Я улыбнулся, похлопал его по плечу, пожелав удачи.
Но удача в этом деле отвернулась от него. Царь согласился отдать дочь за богатого вельможу, своего мудрого советника, объявили о скорой свадьбе. И надо было такому случиться – невеста влюбилась в меня. Когда она увидела меня, где, Боги только знают, я был тогда всего лишь начинающим лекарем при её отце, но она внезапно наотрез отказалась от сосватанного жениха и объявила во всеуслышание на всю столицу, весь двор, собравшийся по случаю Летнего Солнцеворота, что в мужья выбрала лекаря Галалия, а советник Сингайл ей не по сердцу и за него она не пойдёт даже под страхом смерти.
