Вот и улыбочка у Борисыча образовалась, премиленькая такая, блаженная. У меня-то она давно нарисовалась, аж к ушам норовит дотянуться, то ли от удовольствия, то ли перекосило меня, не знаю. Зато слух вернулся, даже обострённее стал.
– Борисыч, что это было? У меня такое ощущение, что употребил я бомбу, даже не знаю, как сказать, в каком она была тротиловом эквиваленте! Но жахнула изрядно. Что-то ты с «заваркой» перемудрил, а? И на прибор зря мы грешили, у него шкалы не хватило, вот он прилег на бок и правильно прилег, чего зря попусту болтаться.
– Ты давай закусывай, не останавливайся, щас пройдёт. А с «заваркой» все нормально, всё согласно технологической карте.
– А хорош «чаёк», очень хорош, жалко, друганов наших нету, вот бы заценили.
– Успеют, для них стараемся, тут на всех с запасом хватит.
Потекла у нас с Борисычем неспешная беседа, настроение лучше некуда, пережитое ранее отодвинулось, уже и подзабылось, да и ни к чему вспоминать о нем.
– Борисыч, может, повторим, а то я как-то и распробовать не успел. Поторопился, что ли? Да и опыт у нас уже имеется, наверняка организм наш иммунитет выработал к таким потрясениям, не испугается. Вон, вторая очередь на подходе, а мы вроде как ещё и первой неполную оценку поставили.
Борисыч закусывать перестал, осмотрел меня, видно, на предмет каких ещё ранее не замеченных во мне изменений, и перевёл взгляд на весело капающий «чайник». Похоже, изменений не нашёл. Я вздохнул облегчённо. Страхуется Борисыч, переживает за меня.
У меня от такого внимания приятность по телу пролилась. – Согласен, надо повторить, давай банкуй.
Повторили. С нами то же повторилось, что и в первый раз. Опять слёзы, сопли, пучеглазие, но уже поменьше, гораздо легче последствия дегустации перенесли. Оно и понятно, мы же подготовленные ко второму заходу подошли.
Да и потом, люди головы клали на алтарь науки, себя не жалели ради неё. А мы чем хуже, тоже герои, не жалеем организмы ради чистоты нашего эксперимента, «чистоты» приготовленного «чая». Проведём эксперимент, изучим, что и как, его последствия всякие, возникшие побочные эффекты на себе изучим. Риск, конечно, но что не сделаешь ради познания неведомого, чтоб рецепт «чая» в чистом виде потомкам передать, в смысле друганам нашим.
– Борисыч, ты как? Отдышался, всё путем?
– А что, вполне даже ничего, осталось только потом добавить в «чаёк» дополнительные ингредиенты для большего насыщения «букета», и не хуже, чем заграничные рецепты будет. – Нет, Борисыч, я не согласен, что значит – не хуже, должно быть лучше, чтоб они там в заграницах от зависти полопались. Ты уж постарайся.
– Да без вопросов, сделаем. Вставим гадам заграничным, утрём им нос.
Я подивился на поведение Борисыча. Что это с ним произошло, раньше он сперва подумает хорошенько, а потом решения принимает, а тут бац – и согласился сразу, и вставить им чего-то пообещал.
А «чаёк» хорош, и чего это я на него грешил, бомбой обозвал, прям нехорошо сказал, да ещё при Борисыче, поторопился с выводами, точно поторопился, поспешил с ними.
Вон какая лёгкость в теле появилась, приятное томление разлилось, в голове помыслы образовались один другого приятней. Борисыч тоже не отстает, гогочет уже, хорошо сидим, блаженствуем, разговоры разговариваем, исключительно на приятные темы.
– Борисыч, а помнишь, как мы веники для Баньки заготавливали, всем составом нашим развесёлым ездили. Ох и натерпелись мы тогда, орали жутко.
