Что до других женских обязанностей, то с ними справлялась умная техника. Дрон оснастил квартиру всем необходимым и, чаще всего, сам заправлял и нажимал кнопку «пуск». Андрей, в принципе, оградил меня от бытовухи. С моей нагрузкой на уровне мужчин, с нашими частыми командировками и с систематическими учениями муж делал всё, чтобы я хоть немного больше него отдыхала и набиралась сил к очередному заданию.
Почему-то на следующий день я зависла в магазине у стеллажа с текстилем. Сочные расцветки полотенец, кричащие против наших серых и тёмно-зелёных, флисовые и вязанные покрывала с яркими ромбами, круглые и квадратные сидушки для стульев и табуреток, окантованные атласными лентами. Сделает ли покупка этого барахла из меня реально домашнюю девочку?
На транспортную ленту рядом с водой и вкусностями я положила плюшевый моток любимого серого цвета, представляя, как уютно завернусь в него пока буду пить горячий чай с шоколадкой.
Вряд ли плед как-то способен повлияет на мою беззащитность, что нельзя было сказать о ребёнке. Малыш стал активнее толкаться, тянуться, напоминать о себе, включая во мне повышенный режим самосохранения. Он делал меня слабее, неувереннее, а в массовом скопление народа провоцировал паническую атаку.
Странно, но со всей неловкостью и некомфортностью возле Давида, в его присутствии мне было спокойнее переживать свою развивающуюся беспомощность. За прошедшую неделю я лишь раз самостоятельно вышла в супермаркет, а всё остальное время пользовалась отсутствием работы у Анжиева.
Как и сейчас. С кухни доносится треск перемола машиной зёрен, потому что должен прийти командир, а он утром предпочитает крепкий кофе. Я пытаюсь засунуть жопу с животом в комбинезон, купленный совсем недавно, но почему-то ставший тесноватым. То ли на сдобе и доставке отожралась пятая точка, то ли малыш растёт не по дням, а по часам.
— Ренат! Твоих булок не было, так что я принёс весь доступный ассортимент, — кричит Дав, пустив в квартиру поток прохладного воздуха и принеся на себе морозность ноябрьского утра.
Я дала ему запасной ключ, чтобы у него был свободный доступ в квартиру. Так проецируется доверие к мужчине, взявшему ответственность за меня, не смотря на его раздражающие комплименты и плоские шутки, касающиеся моей худобы. Иду к нему продемонстрировать две пуговицы комбинезона, отказавшиеся застёгиваться в области талии.
— Тебе чай, какао или сок? — довольно щерится Давид, вдыхая горькие пары кофе. — Взял ещё сырники и запеканку. Парня нужно откармливать. Будущий солдат как-никак.
Наверное, Дав видит тень, проскользнувшую по моему лицу, потому что сразу затыкается и, не отрывая обеспокоенного взгляда от меня, вываливает из большого, бумажного пакета груду булок, пластиковых контейнеров и порционных пакетиков с различным джемом и сгущённым молоком.
— А не отдать ли нам пацана на танцы? — восторженно произносит он, показывает в улыбке всё, чем можно жевать и протягивает бутылку с соком, стоящую на рабочем столе.
— Только если вместе с тобой, — подыгрываю ему, проглатывая тоску.
Давид пытается подбирать слова, лишь бы не напоминать и не травмировать меня, а я в ответ стараюсь не показывать ему боль от случайно вылетевших фраз. Топор со мной ломает себя, проявляя неприсущую ему мягкость, за что моей благодарности нет предела. Скорее всего, будь у него беременная жена, Дав превратился бы в пушистую и уступчивую няшку.
