– Собственно, я хотела обратиться к вам с просьбой, – выдержав небольшую паузу, обратилась к ней Джессика.
– Да, я внимательно слушаю, – ответила Моника. Хоть в данный момент она и находилась спиной к Джессике, но нисколько не сомневалась, что обращаются именно к ней, а не к ее мужу.
– Я хотела попросить у вас два дополнительных выходных – в четверг и пятницу.
Моника резко повернулась и посмотрела с легкой тревогой.
– А что случилось?
– Я хочу съездить в Мэйвертон, навестить родителей. Я не видела их два месяца.
Этот ответ произвел на женщину должное впечатление. Она улыбнулась с искренней нежностью, но в то же время не смогла скрыть разочарования. Оставив ребенка, она вновь подошла к Джессике, взяла ее за руки и заговорила с мольбой:
– Прошу тебя, давай на следующей неделе. У нас сейчас так много работы, но даже не это самое главное.
– Моника…
– Самое главное, – тут же перебила женщина и продолжила, – что в пятницу утром, на выходные, приезжает Эдвард, и я так хочу, чтобы вы с ним познакомились.
Джессике показалось, что эти слова для Моники имеют совершенно особенное значение. Словно после них она должна была почувствовать себя осчастливленной, перечеркнуть все собственные планы и с трепетом ожидать встречи с этим молодым человеком. Это было вдвойне удивительней, учитывая, что незадолго до этих событий, Моника задала девушке вопрос о наличии у той парня и получила утвердительный ответ. Не сдержав снисходительной улыбки, она ответила:
– Моника, в пятницу моему отцу исполняется пятьдесят лет. Как я могу не присутствовать?
Та некоторое время внимательно рассматривала лицо Джессики, и видимо, признав справедливость ее суждений, произнесла:
– Конечно, дитя мое. Да благословит тебя Господь. И передай своим родителям наш низкий поклон за то, что они воспитали такую чудесную дочь. Нашему Эдварду стоило бы взять с тебя пример; он может приехать раз в четыре месяца, и то стремится ретироваться, как можно скорее. Разве не так, Клод?
– Ты совершенно права, дорогая, – ответил мужчина, резко вскинув взгляд в ее сторону. Все это время он прохаживался у бара, пытаясь понять, действует ли еще запрет на спиртное, или же освобожденный от обязанностей личного шофера Джессики, он может себе это позволить.
– Ты, наверное, хочешь, чтобы я оплатила тебе этот месяц чуть раньше условленного времени? – спросила Моника, удовлетворенная ответом мужа.
– Вообще-то да, – улыбнулась Джессика. – Завтра. Завтра среда, и если это возможно…
– Разумеется, возможно, – с материнской нежностью ответила Моника, и все-таки поцеловала руку Джессики.
Подобные выпады не вызывали у девушки ни смущения, ни краски на лице; скорее внутреннюю усмешку, которую во внешнем проявлении она старалась преобразовать в нежную улыбку, по примеру самой госпожи Эспер.
Когда же Джессика уже уходила, то Моника, уже на крыльце, вдруг попросила ее задержаться. Вернувшись в дом, в течение минуты она что-то полушепотом говорила мужу. Джессика, хоть и не видела сейчас мужчину, представляла, как он пожимает плечами на вопросы жены, и одобрительно кивает на ее утверждения. Из ее монолога Джессика уловила последние слова, которые Моника говорила уже на пути к входной двери, забыв понизить тон:
– Она это заслужила. Бедняжка и так постоянно ходит в одной и той же одежде. Что там за парень у нее такой?
Услышав такую оценку, Джессика поморщилась. Она оглядела свои кроссовки, джинсы и футболку и усмехнулась, вынужденная признать справедливость слов Моники.
