– Ну ты чего такой злой?.. Я же вижу, что ты тоже меня хочешь…
– Это просто физиология, у мужиков по утрам стоит, если ты вдруг забыла. Мне нужно еще два приглашения на эту выставку. Вы с ней вроде общаетесь. Достанешь – будет тебе реклама у этой твоей Таши.
– Тиши, – машинально поправляет, а потом вникает в смысл моих слов. – Но у нее же запись на три месяца вперед, – хмурится, забывает о том, что хотела добраться до моего члена, потому что на горизонте замаячило выгодное предложение.
– Два приглашения, Эль, и я куплю тебе этот сраный пост с упоминанием твоего салона.
У Плаксы вчера внезапно изменилось настроение после зала – она едва не набросилась на меня с обвинениями в том, что я испортил ей все планы и теперь она не попадет на это шоу лести и вылизывания задницы организаторши.
Удивительная вещь: как только даже самая бесполезная тусовка становится закрытой – так сразу все хотят на нее попасть. Из трусов готовы выпрыгнуть, лишь бы засветиться в узком кругу приглашенных.
Полина отказалась садиться в мою машину и на полном серьезе потребовала вызвать ей такси.
Она прижималась ко мне двадцатью минутами ранее и позволяла моим рукам свободно гулять по ее телу, а после начала шипеть и плеваться проклятиями, записав меня едва ли не в выбравшегося из ада.
Получит эта маленькая стерва свои приглашения, а я получу очередной шанс посмотреть на то, как Плакса краснеет рядом со мной.
Я не знаю почему, но мне нравится наблюдать за этим.
Всегда нравилось.
19. Глава 19. Полина
Моя жизнь была похожа на замкнутую петлю сурка.
Ничего особенного не происходило, все шло по кругу, я могла составить расписание на неделю и просто отсканировать его на пару, а то и больше месяцев вперед.
А потом этот устоявшийся покой разрушил Кир, который, кажется, избегал меня все четыре года, а потом решил напомнить о себе. И я не устояла.
Если честно, я жалею. Ругаю себя за тот внезапный порыв, когда кинулась ему в руки на том приеме и на секунду действительно поверила в то, что теперь все изменится.
– Почему все так несправедливо, мам?
В ответ, как всегда, тишина. Только сигналы приборов раздражают слух, пока я в очередной раз глотаю подступившие слезы и пытаюсь не разреветься, потому что однажды меня застала медсестра и сказала, что лучше делать это в другом месте.
Та женщина верила в то, что люди в коме действительно все слышат и моей маме больно от того, что она не может обнять и успокоить свою дочь.
– Вика делает успехи в рисовании, представляешь? Я уже могу с первого раза разобрать предметы, когда она показывает мне свои рисунки. Раньше мне было сложно отличить домик от кошки, – я улыбаюсь и выбрасываю слегка завядшие цветы из вазы, потому что у меня есть для мамочки новый свежий букет ее любимых пышных хризантем.
У меня каждый раз замирает сердце, когда я вхожу в палату. Я верю в чудо, как маленькая девочка с самыми искренними глазами, но оно почему-то никак не хочет наступать.
Моя мама в коме уже так долго, что я начинаю забывать, как звучал ее голос. Приходится пересматривать старые видео, чтобы давить в себе панику, которая окутывает меня своими лианами, когда я не могу вспомнить тембр такого родного мне «Полечка».
Моя мама постепенно исчезает из моей головы, и это невыносимо больно принять.
– Кир вернулся в мою жизнь, – выпаливаю на одном дыхании, оглядываюсь по сторонам и едва не зажимаю себе рот ладошкой. В палате лишь мы, здесь я могу быть собой. – Он не нравился тебе, мам, но ты всегда говорила, что я расцветаю рядом с ним. Я ведь тогда подслушала ваш разговор, мамуль…
