– Вы, оба…
Они притихли, как мыши, и, повинуясь движению её брови, покинули комнату.
– Мужчины не умеют держать себя в руках, – вздохнула Оливия.
– Если бы они это умели, то были бы женщинами, – улыбнулась Хильда.
Ведьме это замечание показалось очень смешным. Я так не считал, но был благодарен слепой девице за то, что разрядила обстановку. Я не мог представить, на что способна Оливия, но страх перед ней Ахава и Расщепленного Пера заставлял призадуматься.
Оливия перевела взгляд на меня и спросила:
– Что ж, иди, Джерри. И прихвати с собой Амелию.
Девушка, пришедшая из моей головы, расцвела непонятной для меня радостью:
– Госпожа, вы полагаете…
Однако её радость была погашена несколькими прохладными словами:
– Я имею в виду, что не нуждаюсь в тебе, Амелия. Ты славная девочка, но ты мне не нужна.
– Понимаю, госпожа… – Амелия с опустевшими глазами присела перед ней, подобрав юбки. – Позвольте поблагодарить вас.
Сожжённая ведьма молча кивнула, показывая, что принимает благодарность, и прикоснулась пальцами к чайной чашке. Хильда тотчас оказалась рядом и наполнила её.
Дверь закрылась, отделив нас с Амелией от гостиной.
Ночь, неизменный туман… Амелия потянула меня за руку.
– Куда ты ведёшь меня?
– Куда угодно. Из дома нас выставили, в хижину к Ахаву ты не хочешь. Пойдём, к примеру, на ручей!
Я высвободил руку из её пальцев.
– Мне нужно готовиться к встрече с Риверхедом.
Амелия отвела глаза.
– Зачем обманываешь? В Туманной Лощине никто не причинит тебе вреда. Ты просто избегаешь меня.
Да, мне было всё тяжелее смотреть на неё.
Она была тем, что я думаю об Амелии Гэллоуэй, девушке, которую я застрелил во время резни на ранчо, и не смог забыть. Но каждый раз она была какой-то другой, словно передо мной появлялись разные женщины в одной маске. К каждой меня по-своему тянуло, и когда я это осознавал, меня охватывал необъяснимый страх.
– Я привык рассчитывать только на себя, – сказал я и отвернулся, чтобы она не увидела ложь в моих глазах.
Едва ли у меня получилось обмануть Амелию, но, во всяком случае, она оставила меня в покое.
Под утро я поспал в зарослях, а когда солнце поднялось, отправился в хижину Ахава. Днём она выглядела так, как и должна была выглядеть после многих лет запустения. Я развёл огонь в очаге. Мои преследователи должны были рассуждать так: Барни Стоун (под этим именем меня знали в Роксделле) чувствует себя в безопасности в Туманной Лощине. Он спокойно готовит себе еду и не ждёт нападения. Можно подкрасться к хижине или подкараулить его у ручья.
Стив Бакстер уже проделал это перед смертью – и почти преуспел…
Я выбрал место, откуда возьму их с Илайей на мушку.
Правда, мне совершенно не хотелось убивать Йлайю. Он чем-то напоминал мне Зефа Коула. Конечно, про себя я объяснил это иначе: Тэдди должен умереть, а Илайя пусть останется в живых, чтобы было, кому запугивать роксделльцев, отвращая их от мысли соваться в Туманную Лощину. И, между прочим, это был бы совсем не глупый ход.
Однако дым над хижиной Ахава, как и в прошлый раз, курился без толку. Я не раз подбрасывал дрова и возвращался на свой наблюдательный пост, но преследователи так и не явились.
Поздним вечером я действительно приготовил ужин и позволил себе поспать. Мне предстояла очередная ночь в безумной компании призраков. Я должен буду задать вопрос о карте. Ну да, о чём ещё спрашивать? Конечно, я задам вопрос о карте, хотя совсем не уверен, что хочу услышать ответ.
