Бегущая в никуда - страница 4

"Да, симпатяга", - охотно соглашаюсь с мамой, оборачиваюсь к ней, а возле меня уже никого нет. Верчу головой - куда же делась мама? Ее нигде не видно. Встаю со скамейки и иду по парку, осматривая каждую лавочку и людей у киосков. Мама будто испарилась. Возвращаюсь назад, подхожу к семейной паре с коляской и спрашиваю: "Вы случайно не видели мою маму? Мы сидели недалеко от вас". Мама малыша поднимает на меня удивленный взгляд и спокойно отвечает: "Она же умерла". Я шарахаюсь от нее, вздрагивая как от удара током, и просыпаюсь.

- Она же умерла, - произносит худая девчонка, на вид моего возраста, стоящая возле моей кровати.

Смотрю на нее вопросительно снизу вверх, а она объясняет:

- Ты металась во сне и звала свою маму.

Я молчу, не находя слов. А девчонка кивает в сторону двери и торопит меня.

- Вставай, а то будут ругать... Уже семь утра. - И быстро покидает комнату.

Кто будет ругать? За что?!

Вчера мы приехали довольно поздно вечером, так как деревня оказалась аж в трех часах езды от нашего городка. Я не успела познакомиться ни с одним из детей Трусовых. Разбудившая меня девочка видимо их дочь. Тетя Лида, как она велела себя называть еще в машине, просто проводила меня в одну из комнат и показала мою кровать. 

Я все равно уже проснулась, поэтому встаю и бреду из комнаты. Трусовы живут в просторном доме, пока я искала ванную, насчитала не меньше пяти комнат. Все они пустые, кроме одной, в которую дверь закрыта. Странно, что в доме не слышно детских голосов. Умываюсь и на выходе из комнаты сталкиваюсь с Лидией Ивановной Трусовой.

- Долго спишь, - вместо приветствия недовольно произносит она. - Все уже ушли работать. В деревне мы встаем рано.

- Работать? - недоуменно гляжу на ее бледное лицо. - А можно позавтракать? Я очень кушать хочу.

- Завтрак будет в девять, - отрезает тетя Лида. - Иди во двор, ребята все тебе покажут, - разворачивается, махнув полами юбки и уходит.

Выхожу во двор, спускаясь по скрипучим ступеням крыльца, и иду туда, где слышен гогот домашней птицы и детские голоса. Завернув за угол дома, вижу широкий задний двор. Пятеро детей разного возраста уже вовсю трудятся. Двое совершенно одинаковых на лицо мальчишек лет по десять кормят кроликов и металлическими совками вычищают помет из клеток. Разбудившая меня с утра худая девчонка собирает в корзинку яйца, гуляя по курятнику и заглядывая во все углы. Еще одна девочка на вид помладше меня, носит в ведерке воду и заполняет поилки. Из потемневшего деревянного сарая выходит рослый светловолосый подросток, который выглядит старше остальных. Его руки перемазаны то ли глиной, то ли навозом. Он подходит ближе, хмуро глядя на меня и вручает мне пустое эмалированное ведро.

- Ты Женя?

Молча киваю ему, задрав голову - очень уж он высокий. Он не называет своего имени в ответ, а сразу деловитым тоном дает мне задание.

- Здесь мы почти все сделали. Тебе осталось подоить козу.

Смотрю на него испуганным взглядом. - Козу? Я... я не умею.

- Научишься, - усмехается он. - Или ручки запачкать боишься?

Вырываю из его руки ведро и уверенно направляюсь к сараю. Привязанная к деревянному столбу белая коза монотонно жует траву. Ее вымя раздулось от молока. Я не знаю, с какой стороны даже подойти к ней. Осторожно приближаюсь с левого бока и просовываю ведро ей под вымя, отмахиваясь рукой от надоедливых мух. Так, и что же дальше? Я росла в городе и живых коз в глаза не видела. Теоретически я понимаю, как доят коров, видела в фильмах... Надо попробовать.