Бегущая в никуда - страница 5

Сажусь на корточки, протягивая руку к вымени. Коза косится на меня черным глазом. Хватаю одной рукой за мягкий длинный сосок и тяну вниз пару раз. Ничегошеньки, только коза топчется на месте, не переставая жевать. Беру в каждую руку по соску и тяну энергичнее. В ведро падает скудная молочная капля. Уже что-то. Воодушевленно продолжаю сжимать козьи соски, оттягивая их вниз. Молоко тонкой струйкой бьет в ведро. Тут мне на лоб садится жирная муха. Я с силой машу рукой, чтобы прогнать ее. Коза резко дергается, будто ей в бок воткнули иголку, задевает копытом ведро и меня, я лечу на пол, а ведро откатывается в угол.

- Дай сюда, - ко мне подходит сердитая Лидия Ивановна. Берет ведро и принимается за дойку сама. - Смотри и учись. Надо все делать быстро, но аккуратно. 

Пока она доит козу, я стою и смотрю, пытаясь постичь эту не простую науку. Потом она велит мне отнести ведро на кухню, а сама удаляется. Отношу ведро, и так как в доме ни души, снова выхожу во двор. Потираю ногу - коза умудрилась ощутимо лягнуть меня пониже колена, но мне не привыкать к синякам.

После кормления и уборки за животными, дети паровозиком перемещаются в огород. Работают они на удивление слаженно, словно давно привыкли к подобной деятельности. Кто-то поливает, кто-то полет траву. Мальчишки-близнецы сгребают сорняки в кучи, девочки снимают с кустов поспевшие помидоры и перцы. Я чувствую себя бесполезным звеном в этой рабочей цепи. Просто стою и наблюдаю, пока высокий парень снова не подходит ближе с тем же хмурым выражением лица.

- Хватит глазеть. Бери таз с овощами и неси на кухню.

Послушно обнимаю тяжелый пластиковый тазик и тащу в дом. Лидия Ивановна уже готовит завтрак. Не глядя на меня, она бросает через плечо:

- Иди, заправь кровать, а потом зови всех к столу. 

5. 4. Побег

За три недели в доме Трусовых я усвоила основные правила жизни в этой семье, если ее можно было так назвать.

Любой день недели начинался с раннего подъема. Дети помогали по хозяйству, кормили животных, поливали и пололи огород, собирали урожай, пилили дрова, выполняли еще кучу всевозможных работ во дворе. Разделения на пол и возраст особо не делалось. Разве что совсем тяжелые вещи делали чаще мальчики, особенно самый старший - Иван. Ему было уже шестнадцать, и этим летом он с горем пополам окончил девять классов деревенской школы.

Завтрак наступал не раньше девяти утра и был довольно скудный. Несмотря на наличие домашней живности, детей редко баловали домашними яйцами, маслом или творогом. Обеды и ужины были также не особенно сытными и разнообразными. Излишки молока и урожая тетя Лида продавала на базаре. Все дети, и я в том числе, работали практически на голодный желудок. Тетя Лида искренне считала, что такой труд наиболее продуктивный. Она без устали цитировала вслух свою любимую поговорку: "кто не работает - тот не ест".

После завтрака девочки мыли в доме полы, терли пыль, стирали и гладили белье. Мальчики ходили в магазин, чистили картошку, трясли коврики либо уходили в поле помогать главе семейства - дяде Феде. Он работал трактористом. Труд в семье Трусовых был на первом месте. Отдыхать разрешалось лишь в обеденное время, и то недолго. К вечеру все дети разбредались по своим комнатам и падали без задних ног.

Первые дни я стеснялась спросить, где же шестой ребенок. Ведь воспитательница говорила мне о шестерых, а мне каждый день встречались только пятеро детей. На мой вопрос мне ответила Аня, та девочка, что спала в одной комнате со мной.