Обгоревшие
фрагменты костей, которых было не так много, действительно должны были передать
на экспертизу. А поскольку проводиться она будет весьма длительное время,
быстро узнать, чьи это останки, я не рассчитывала. Говорить о том, что они
принадлежат пропавшей девочке, преждевременно.
Материал
для статьи о госпитале был почти набран, включая множество снимков. Я начала
работать над репортажем, уже сделала несколько набросков. И могла с чистой
совестью через пару дней уезжать. Но после случившегося точно никуда не поеду.
Кажется, эта находка всколыхнёт город и если выяснится, что кости человеческие,
это будет настоящая сенсация. Нельзя такое пропустить. Я решила написать
эксклюзивный материал для нашего издания. С редактором всё утрясла по телефону.
Он полностью меня поддержал. И моя командировка была продлена.
Конечно,
меня разбирало любопытство и ощущение, что я стала участницей какой-то
загадочной истории. Но было кое-что ещё. Не очень хотелось признавать это, но…
я испытывала интерес к Шкарлату. Он притягивал меня своей отстранённостью и
вежливой холодностью английского джентльмена. Само осознание того, что он
где-то рядом, меня радовало и от мысли о нём поднималось настроение. Странно,
потому что такое тёплое чувство никак не вязалось у меня с этим человеком. И,
тем не менее, я испытывала к Александру симпатию. Мне хотелось узнать его
получше. Нет, это точно не была влюблённость. Я не настолько глупа, чтобы
влюбиться в совершенно незнакомого мужчину с первого взгляда.
От
мыслей о докторе отлично отвлекала работа. Чтобы больше узнать об исчезновении
девочки, которое произошло здесь много лет назад, я, пользуясь своим
журналистским удостоверением, договорилась об интервью с директором печально
известного детского дома. Тот любезно согласился со мной побеседовать.
В
детский дом я добиралась пешком. И то ли низкое серое небо и снегопад создавали
соответствующую атмосферу, то ли этот город был таким всегда, но от всех
строений, что встречались не на пути, веяло тоской, разрухой и холодом. Я
слышала, что здесь имеется дворец культуры, в котором действуют какие-то
творческие коллективы, и даже есть фитнес-центр. Решила чуть позже посетить
этот островок нормальной цивилизованной жизни. Потому что после ужасной находки
в печи этот город стал меня ещё больше пугать. Ручаюсь, что после возвращения
домой ещё долго буду ощущать горькое послевкусие. У меня и сейчас чувство
горечи зашкаливало. Не думала, что еду в настолько депрессивное место.
Что
держит тут людей? Никогда бы не согласилась жить в подобном хмуром городе.
Просто какой-то город-призрак, оторванный от остального мира. Не понимаю, как
тут может жить и работать такой хороший врач, как Шкарлат. Он мне казался совершенно
чуждым этому месту человеком, попавшим сюда случайно, как и я сама. Такой
приятный внешне, хорошо сложённый, одетый в элегантный медицинский костюм, он
будто был перенесён сюда из какого-то современного медицинского центра.
После
почти непрерывного снегопада, продолжавшегося несколько дней, город оказался
завален снегом. Ботинки были крайне опрометчивым выбором обуви. Тут в самый раз
подошли бы валенки.
Кое-где
просматривались редкие следы шин. Местные часто ездили по делам в областной
центр. Кто-то на работу, кто-то за покупками. Здесь есть магазины, но нет
такого изобилия, как в крупном городе. Это уединённое место было буквально
оцеплено лесом. И чтобы вырваться отсюда, нужно проехать десятки километров по
дороге, над которой с обеих сторон возвышаются деревья. Думаю, весной здесь
очень живописно. Быть может, всё впечатление мне испортил именно снег,
скрывавший то красивое, что могло здесь быть.
