– Звучит знакомо, – недобро усмехнулась она. – От кого убегаем на этот раз?
– Ради бога, Анна! Давай уберемся отсюда! Отношения выясним в машине.
Она и сама не поняла, что ее взбесило. Тон ли, который показался ей покровительственным, или то, что, несмотря на свой маленький рост, он ухитрялся смотреть на нее сверху вниз… Или его прическа, которая, хоть в темноте этого и не видно, наверняка идеальна, волосок к волоску, и вызывает в памяти сцену из «бондианы» – ту, где Пирс Броснан едет по Питеру на танке, и ни одна пылинка не садится на его безупречный костюм. А она стоит перед ним мокрая, испачканная землей, в грязных кроссовках и лохматая. Руки изодраны колючими кустами и диким котом. Да и кот, прямо скажем, не красавец. Тот анекдотический момент, когда встречаешь своего бывшего в шапке до бровей и растянутых трениках.
– Не смей разговаривать со мной как с истеричкой! – шепотом взорвалась Анна. – «Поехали, у нас нет времени»! Я что, похожа на дуру?
– Сейчас похожа, – немного опешил Леандру.
«Он, кажется, улыбается. Гад. Сволочь».
– Слушай, если ты видела то же, что и я, нам лучше убраться отсюда, и поскорее.
Странным образом именно это ее успокоило: существа в белом не были галлюцинацией, они реальны, значит, реальна и опасность.
– Как хочешь, – Леандру круто развернулся и зашагал в темноту. – Но в машине есть еда и вода.
– Пошел к черту, – жалобно ответила Анна и, поудобнее перехватив кота, поплелась за ним.
Машина была все та же, видавший виды «сеат», на котором Леандру приезжал в «Ласточку» для «последнего разговора», что должен был поставить точку, но ни черта не поставил. Вернее, для него-то поставил, а вот Анна все эти месяцы с переменным успехом маялась проклятым многоточием.
Перед тем, как нырнуть в теплый салон, Анна оглянулась на кромлех. В густой темноте ноябрьской ночи его было не разглядеть, оттуда не доносилось ни звука. Даже деревья, кажется, перестали шелестеть листьями.
От этой внезапно наступившей тишины Анну пробрал мороз. Она села в машину, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Рыжий устроился у нее на коленях и замурчал.
– Пристегнись, Анна, – попросил Леандру.
Она завозилась, отыскивая ремень безопасности. Рыжий недовольно вякнул и, цепляясь когтями за обивку, перелез на заднее сиденье.
– Я помогу, – Леандру наклонился к Анне, почти уткнувшись головой в ее колени.
Она уловила запах его шампуня: лайм и манго, резкая свежесть, смягченная сладостью спелого плода. Известная марка, бразильская, фруктовая, две линейки, мужская и женская, – Анна нашла ее в старинной лавке с вывеской Drogaria. Название это показалось ей смешным и странным, ведь drogas по-португальски означает наркотики, и лавки такие, а их по городу сотни, выходит, должны торговать всяким нелегальным товаром, ведь где наркотики, там и оружие. Дина смеялась, но не сильно, потому что слышала такие умозаключения от каждого второго иностранца.
В голову лезли дурацкие мысли, но Анна радовалась и таким. Что угодно, лишь бы не утонуть в обдавшей ее жаркой волне, состоящей из желания и ненависти, не утонуть или, и это много, много хуже, – не позволить ей унести себя на тот берег, откуда она уже не вернется.
– Готово. Можем ехать, – голос Леандру звучал глухо и немного хрипло.
Анна со злорадством подумала: «А ведь и тебя этой волной зацепило. Как бы ты ни пыжился, как бы профиль свой иберийский ни напрягал, а что-то между нами есть, и ты это чувствуешь!»
