Никто из жалких немощных людей
Меня не увлечёт!.. И лишь Учитель
Мне интересен… Но три дня назад, –
Мы пациента нового встречали, –
Я на себе поймала долгий взгляд,
Взор, полный боли, жалости, печали.
И стали кратковременны, малы
Его визиты, с каждым днём – всё реже,
И я давно привычной похвалы
Из уст его не получала… Где же
Учитель мой, мой самый близкий друг?
Приди! Отец! Учитель! Где ты? Где ты?
И на стене образовался круг,
Огромный круг сияющего света.
В нём во весь рост стоял Учитель мой.
Свет завращался, как в большой воронке.
«Прощай, дитя моё!» – взмахнул рукой
И как в туннель ушёл. Лишь лучик тонкий
Остался ненадолго на стене,
Как луч ушедшего за море солнца.
Я всё сидела: так хотелось мне
Надеяться, что он ещё вернётся.
А утром уж стоит передо мной
И смотрит на меня с такой надеждой
Приезжий мой больной очередной,
Что мне опять поверилось: как прежде
Довольно трёх моих привычных слов,
И будем, как всегда, его лечить мы.
Но только не являлся на мой зов,
Не шёл, не возвращался мой Учитель.
Я растерялась. Отказаться мне б!
Не принимать? Всех отправлять обратно?
Вновь за прилавок: «Покупайте хлеб!?» –
Лишь мысль о том была мне неприятна.
И я больного провела в избу.
Уже не зная, так ли иль не так ли,
Я начала леченье наобум.
Дала ему настойку трав и капли.
Я до сих пор причину не пойму,
Он мне сказал: «Как хорошо ты лечишь!» –
На третий день больному моему,
Должно быть, от молитвы, стало легче.
И я приободрилась: «По плечу
Теперь мне всё. Накоплен славный опыт.
Вот я уже одна, сама лечу», –
Себе твердила, заглушая шёпот
Больной смертельно совести своей, –
«К тому ж мне вовсе некого бояться:
Не вылечу кого из москвичей,
Они ж не пожелают возвращаться.
А вот односельчане, земляки
Давно дорожку проторили в город,
Пусть экономят люди медяки,
Им непонятен метод мой и дорог».
Так чередою проплывали дни,
Лечебные сеансы продолжались.
Я знала: бесполезные они.
Не помню, чтобы состраданье, жалость
Душой овладевали. Холодна
Была душа моя, как та водица
В стакане, мною выпитом до дна,
Что помогла железу охладиться.
Но вот однажды мне пришло письмо.
В нём значилось без лишних слов упрёка,
Что пациент такой-то бывший мой
Покинул землю бренную до срока.
Тут я, конечно, не спала всю ночь:
Кошмары снились…
Только утром рано
Стучит в окно и просит ей помочь, –
Пришла больная бабушка Ульяна.
Переминаясь на ногу с ноги:
«Деньгами-то я нынче не богата.
Ты мне по старой дружбе помоги,
Дружили с бабой Варей мы когда-то.
Ты знаешь, я давно уже больна.
Терпела столько, сколько было силы.
И ноги ломят, и болит спина,
Но боли до того невыносимы
Сегодня где-то спереди, в груди,
Что еле до тебя доковыляла.
Ты будь добра, хотя бы погляди,
Авось, поможешь бабке…» Я молчала.
Раскаяние позднее пришло.
И тут вздыхает бабушка Ульяна,
Так горестно вздыхает, тяжело
И вынимает рубль из кармана:
«Вот всё, что есть, покамест, у меня.
Я доплачу тебе потом, Валюша.
До пенсии всего четыре дня.
Меня ты знаешь: слова не нарушу».
И я зажгла церковную свечу,
Привычную молитву начиная,
Хоть сознавала: наобум лечу,
Реального диагноза не зная.
Я за одной другую все подряд
Молитвы долго наизусть читала,
И вижу: щёки у неё горят,
И чувствую: она сидеть устала.
Тогда я ей дала настой травы,
Сказала, чтоб пила по полстакана
Три раза в сутки до еды. Увы!
Скончалась ночью бабушка Ульяна.
Никто не видел, что ко мне она
Лечиться на рассвете приходила,
Но я-то знала: в том моя вина,
Ей не ко мне, – в больницу надо было.
