«Доброе утро», – поприветствовал их Петр.
«Доброе утро», – ответили они в ответ.
«Когда вы пойдете навестить мадемуазель Роше?» – спросила Александра.
«Я пойду сразу после завтрака», – ответил Петр.
Аглая Ивановна подала Петру тарелку каши и чашку чая, поставив еще одну тарелку каши для Шарика. Быстро покончив с едой, Петр надел пальто и шляпу, прежде чем выйти из квартиры. Пока он шел по очаровательным улицам к дому мадемуазель Роше, неожиданные мысли закружили его в голове. Он и не подозревал, что этот визит навсегда изменит его жизнь.
На причудливых и шумных улицах Санкт-Петербурга, где воздух был пропитан бодрящей прохладой, предвещающей наступление осени, юный Петр вышел из своего скромного жилища. Его намерением было поймать извозчика – обычное желание тех, кто стремился быстро проехать по извилистым улочкам города. И все же, когда он стоял на пороге своего дома, его посетила неприятная мысль: его карманы были почти пусты – следствие безжалостных долгов его отца, которые цеплялись за их семью, как тени в сумерках.
Со смиренным вздохом Петр отказался от мечтаний о конных экипажах и отправился в путь пешком. Семья Роше жила неподалеку; всего несколько кварталов отделяли его от их жилища во внушительном многоэтажном здании, отличающемся темнозеленым фасадом – оттенком, напоминающим густые сосны, окутанные туманом. Пока он шел по мощеным улицам, вокруг суетились толпы людей – каждый был погружен в свои дела, – как будто они были простыми актерами на сцене в этой грандиозной пьесе под названием жизнь. Однако судьба часто бывает прихотлива в своих замыслах; как только Петр завернул за угол возле Казанского собора, он увидел знакомую фигуру: Ипполита Матвеевича, купца, чья репутация имела большое значение как для торговли, так и для слухов. Их взгляды на мгновение встретились, прежде чем Ипполит Матвеевич поспешно ретировался в соседнее здание. Любопытное ощущение кольнуло сознание Петра – разве этот человек не должен был заниматься делами далеко отсюда, в Казани? Но подобные размышления быстро рассеялись; его ждали более насущные заботы. Через десять минут он оказался на пороге дома Роше. Он целенаправленно поднимался по лестнице, пока не добрался до двенадцатой квартиры – номер, врезавшийся в память скорее по необходимости, чем по знакомству. Он осторожно постучал в дверь, предвкушение смешивалось с трепетом, когда она со скрипом отворилась и на пороге появилась Мария – их служанка, – пристальным взглядом оценивающая нежданного посетителя.
«Кого вы ищете?» – спросила она с вежливым любопытством.
«Я здесь из-за мадмуазель Роше», – серьезно ответил Петр.
«Входите», – Мария сделала грациозный жест, прежде чем позвать: «Господин Белов!», когда они вошли в залитую солнцем гостиную, обставленную изящной мебелью и яркими цветочными композициями, которые придавали тепло в остальном строгой комнате.
Мадмуазель Роше подняла взгляд со своего места у окна – ее лицо просветлело от удивления, когда в чертах появилось узнавание.
«А! Вы, должно быть, сын Льва Николаевича! Я рада познакомиться с вами», – воскликнула она с неподдельной жизнерадостностью, слегка окрашенной печальными нотками.
«Да», – тихо сказал Петр; непрошеные воспоминания нахлынули на него – смех, которым делились родители, теперь смолк навсегда – «Я пришел с новостями, к сожалению прискорбными».
Выражение лица Анны неуловимо изменилось; сочувствие мелькнуло в ее голубых глазах, отражающих глубины, подобные лазурному морю под золотым солнечным светом.
