Ранним гостем оказался недавно принятый в общину староверов Игнатий Шалаев. Этой ночью, будучи устроителем бревна с призами, что ставят вертикально, он решил для крепости и под ночной морозец пролить водой выемку вокруг деревянного столба. То, что он увидел, всполошило его.
Зайдя в дом Долгова, Игнат торопливо взволнованным голосом изрёк:
– Подхожу я с ведерком воды к столбу, а на противоположном берегу, где наши соседи тайнинские тоже столб установили и с кем мы соревноваться будем, монах с иконой ходит, на меня внимания никакого не обращает. Решил я выяснить, что делает в такую рань священник католического прихода. Хоть и на своей стороне, а может заклятие, какое вредное, для нас православных творит. Подошел я к краю своего берега, слышу, хоть и не понимаю польский язык, вроде бы молитву говорит, а икона та у него наша – православная Матерь Божья с Исусом. Только ликом она вся чёрная… какая то.
Долгов усадил взволнованного гостя за стол, попросил невестку принести чай и пироги на стол поставить, а потом, не торопясь, прояснил:
– Ты Игнат Пантелеевич, успокойся, никакого вреда сосед, что за рекой, хоть и веры не нашей, не принесёт, потому как масленичная неделя у них, как и у нас христиан, равно празднуется. И самая почитаемая святыня в Польше – Матка Боска, по церковному Ченстоховская икона Божией Матери. С ликом действительно тёмным, но по преданию писана самим святым Лукой. У нас в Москве, в соборной церкви подобный образ имеется. А заставила настоятеля церкви Бронислава Ковальского быть на этом месте с ликом святым лишь одно, испрашивал он благодати и победы для своих прихожан, что будут состязаться с нами. Так что, Игнат, ты особенно об увиденном не распространяйся, это дело не наше, тем более осуждать, кого бы то ни было, у старообрядцев не принято.
(Ченстоховская икона Божией Матери, её ещё называют «Непобедимая Победа», а также «Черная Мадонна» – из-за темного лика Богоматери, принадлежит к числу самых почитаемых святынь Польши и многих европейских стран. Является она и одной из наиболее почитаемых святынь православного мира).
За три дня до начала масленичной недели уважаемые люди сёл Карагайка и Тайна́, вытянувшихся по обоим берегам реки Иша, решили собраться в управе села Карагайка для обсуждения вопросов касательно праздника.
После утренних молитв и завершения всех насущных дел со стороны Тайна́ на тройке с бубенцами приехали к карагайской управе Иван Самойлов, – первый сыродел он же основатель маслосырзавода и его зять Анджей Бжинский, – поляк, женатый на его старшей дочери Галине, сменивший по любви к русской девушке католическую веру на православную. С ними приехал Витольд Адамович, поставивший в таёжном распадке на окраине Тайны заводик, где варил пиво и изготовлял вино из таежных ягод. Хмель всегда был под рукой, в тайге его более чем достаточно. Вместо сахара – мед, для этого содержал две пасеки. Четвёртым членом совета от Тайны был староста Ерофей Думнов, имевший смолокурню, в которой гнал скипидар из пихтовых веток. Все приезжие сразу две сотни рублей выложили на покупку разных призов.
На обсуждение мероприятий по празднованию масленицы прибыли и алтайцы – Кергилов Багдер и Тодочиев Ирбис, – лучшие охотники на пушного и иного таёжного зверя. Эти богатые кумандинцы кроме охоты занимались разведением маралов, количество голов которых было известно только им. Поставили алтайцы среди гор строение, в котором обрабатывали и консервировали пантовую продукцию, в дальнейшем это лекарственное сырье расходилось по аптекам Сибири, Китая, Монголии и Японии, где из него уже изготавливали медикаменты. Чтобы не быть обманутыми приезжими богатеями при продаже мехов и пантового сырья, алтайцы всегда приглашали в помощники Тимофея Гапоновича и Николая Игумного, зная, что старообрядцы будут вести торг по-честному. На масленичные гуляния эти гости полтораста рублей положили. Предложили так же новый вид соревнования, стрельбу из лука по целям, а призами выложили мех соболей, лисиц и несколько выделанных шкур овцы. За каждый выстрел из лука по общему согласию решили брать символичную плату – три копейки.
