Белуха. Выпуск № 4 - страница 7

На всю масленичную неделю поселковый староста Карагайки Гаврила Данилович Косарев, приверженец старой православной церкви, получил широкие полномочия в отношении нарушителей праздничных гуляний, для чего в помощь ему избрали совет от обоих поселений. От Карагайки в него вошли сам Гаврила Данилович Косарев, Тимофей Гапанович, Ефтей Долгов, татарин Темирбек Абдулов, – купец, что владел производством «Пеньки». Меж селян у мусульманина другое имя Пенёк Веревкин, хотя на самом деле Темирбек был очень образован, и имя, обозначающее силу, крепость и железную хватку полностью соответствовало его телосложению. Фамилия Абдулов, – «раб Божий, раб Аллаха» несла в себе не только его любовь к Аллаху, но и отвечала его миролюбию и почитанию людей. Приспособился татарин даже пыльцу с конопли в медицинские учреждения поставлять, а его веревки, выдерживали вес больший, нежели изготовленные другими производителями, да и тоньше и легче были в два раза. Правда, производство канатное, находилось не в Карагайке, а в Тайне, где всем руководили выходцы из Польши, но это не вызывало озлобленность к полякам со стороны православных, поляки, как и православные, глубоко религиозны и трудились на совесть. Высококачественные изделия Темирбека Абдулова ценились даже в самом Военно-морском Адмиралтействе. По характеру Темирбек был человеком веселым, праздники разные любил, а так как всегда был при деньгах, то выделял на них большую сумму. Вот и на масленицу он внёс сто рублей

От посёлка Тайна в совет вошли Иван Самойлов, Анджей Бжинский, Витольд Адамович и староста посёлка Ерофей Думнов. Для особо шаловливых и буйных под управой имелся подвал, сделан был много лет назад на случай задержания разных подозрительных людишек, воров и разбойников.

Собрались члены совета в управе села Карагайка и решили, где и когда проводить народное гуляние, установили правила судейства, расценки на торговлю, где снежный городок устроить, как награждать победителей в юношеском и взрослом кулачном бою, и тех, кто канат на свою сторону перетянет. Решили, чтобы обиды ни у кого не было, выдать по полтиннику каждому потерпевшему поражение в играх. Для победителей, кто верха столба достигнет, решили закупить два Тульских самовара, по одному на каждый столб, а чтобы не так просто было его снять, договорились привязать их на вертящееся колесо прямо по центру. А ещё на каждый столб повесить по две пары женских полусапожек и мужских сапог, по четыре мешочка с набором чая и конфет, по пять связок бубликов и баранок. Изобилие призов такое, что если судить по опыту прошлых лет, к концу соревнований их должно остаться более половины. Так и было задумано, чтобы все желающие могли испытать себя, но, как обычно, смельчаков много, а счастливчиков единицы. А чтобы порядок был, и пьяных драк избежать назначили стражами покоя трех непьющих братьев Будилиных, за это выделили им три рубля. Наделили их правом всех неугомонных, – не в меру пьяных и хулиганов в подвал сажать.

В первый день масленичной недели уже с раннего утра потянулся народ к берегам реки Иша, где были установлены столбы, построен снежный городок и другие аттракционы.

Идут по селу развесёлые девицы, голосами звонкими парней из дворов зазывают, а те давно у ворот стоят, с ноги на ногу переминаются, ждут своих любушек, но выйти на дорогу не торопятся, гордые и вид у них деловой. За группой юниц идут отроковицы, с завистью смотрят они на старших девушек, тем уже по четырнадцать – пятнадцать, а им всего-то десять – двенадцать, не созрели ещё для полной любви, а уже её хочется. И всё же радостно и тем и другим в этот праздничный день. У девиц на алых устах улыбки, щёчки румяные, носики припудрены, платочки на головках праздничные – цветастые, шубки на лисьем, заячьем и соболином меху, на ногах кожаные полусапожки, на руках варежки с узорами цветными, у парней аж дух захватывает, глаза горят, ах, как хороши девицы. Наперерез двум девицам-подружкам из переулка братья Косаревы Иван и Алексей гордо выходят. Грудь вперёд, голова подбородком вверх вздёрнута, а у самих глаза так и горят, руки так и бегаю, и хочется братьям девиц загрести в охапку и расцеловать, а девицы были бы и не прочь, почему бы и подставить свои жаркие уста под губы красавцев братьев. Давно на них поглядывают две подружки; Екатерина Шубина – дочь лавочника Агафона Ивановича и Валентина Буторина – дочь зажиточного старовера Сидора Афанасьевича. Да и братья были бы рады породниться с уважаемыми единоверцами, уж очень пригожи их дочери и по годам созрели, – по пятнадцать лет подружкам.