Белые бурки. Рассказы - страница 2

Пётр с улыбкой представил лицо медсестры Кати и вспомнил, что кольца на пальце у неё не было.

Встречались они не долго. Свадьбу сыграли в деревне у родителей Кати. Те зарезали поросёнка, сделали домашнюю колбасу, сварили холодец, напекли пирожков с ливером. Как судачили соседи, свадьба была богатой, приглашённых было много. Родственники Кати дарили деньги. Со стороны жениха гулял один Серёга, он подарил молодым настольную лампу. А сколько любопытных пришло смотреть жениха и невесту…

В деревенском доме все удобства – на улице. Когда Пётр вышел раздетый, сосед дядя Степан сказал ему: – «В хорошие руки попал, не пропадёшь».

Молодые жили с родителями Кати в отведённой для них комнате. Сдача дома для железнодорожников задерживалась.

Когда Пётр приезжал домой после ночного дежурства, кровать была разобрана, взбиты подушки, от них пахло Катей – и медициной. На столе завтрак: свежесваренная молочная каша, на обед всегда борщ или суп с мясом, пирожки или пышки. В доме чисто, уютно.

Отец Кати работал тоже на железной дороге, в депо. Каждый день ездил с рабочим поездом, а мама – в колхозе, фельдшером. Дома из хозяйства держали кур и поросёнка. Молоко покупали у соседки. После ночной смены Петька спал – пока не выспится. Никто не мешал, не шумел. Встанет, пообедает и идёт во дворе снег расчистить, воды принести. Летом – то огород поливает, то краску обдирает с облупившихся окон, или калитку подкрасит. Приятно хозяйничать в доме, где он живёт с любимой женщиной. И ведь женился не по любви, просто была Катя приятная девушка. Но с каждым днём его все больше тянуло к ней, такой желанной. Он чувствовал, как любит ее, хотя об этом ни разу ей не говорил и понимал, что, Катя отвечает ему взаимностью.

Перед вступлением на дневное дежурство табельщица предупредила: «Зимин, завтра вызывают в отделение дороги к начальнику отдела движения».

Пётр подумал: в прошедшие дежурства, вроде бы, браков особых не было, а мелкие… Если обо всех докладывать руководству, то смена будет самая отстающая в соревновании.

Утром вместе с женой пошли на остановку, чтобы ехать в отделение дороги. Среди людей, ожидающих прибытия поезда, он выделялся: брюки выглажены, ботинки начищены, мохеровый шарф, овчинный чёрный полушубок, который выдали на работе как спецодежду. Когда вышли из поезда, Пётр поцеловал Катю в щеку и зашагал к руководству. Особого волнения не было, но какой-то тревожный холодок внутри присутствовал.

Секретарь сказала ему: «Подождите, Сергей Леонидович на селекторном совещании». – Пока он ждал, люди заходили в кабинет, приносили какие-то бумаги, и Пётр подумал, что на его работе интересней, там понятно, что формируешь и отправляешь поезда, а здесь – бумаги…

Когда появился начальник отдела движения, он без всяких вводных слов сказал ему: «Послужной список ваш я просмотрел – ну что? Надо дальше двигаться, расти по службе. Мы переводим вас работать в аппарат отделения дороги, сначала стажироваться поездным диспетчером, а затем – видно будет». Это прозвучало как приказ, не было слов «предлагаем», «подумайте». Все как в армии.

Поездным диспетчером Пётр работал недолго, его опять вызвали в отдел к тому же Сергею Леонидовичу, и он сказал: «Переводим работать моим заместителем. Идите, принимайте дела у Шевчука Ивана Ивановича и завтра же приступайте к работе. Да, вспомнил Сергей Леонидович, надо же решать жилищный вопрос. Вам необходимо жить в городе. Придётся задерживаться на работе, приходить рано утром, иногда дежурить ночью».