– Остановись, – грозным голосом приказал Адам, – ты не уйдешь от меня никогда, – продолжил он, в его голосе зазвучали стальные нотки.
Глаза Лилит наполнились слезами. Ей казалось, что все мрачные пророчества Сабины начинают сбываться.
– Прости, – пробормотал Адам, заметив ее слезы, но было ли это искреннее раскаяние?
***
Лилит проваливалась в сон в одиночестве, ощущая ледяное прикосновение ночи, словно ее окутывали призрачные руки, лишая тепла и уюта. Но пробудилась она уже в жарко-настойчивых объятиях Адама, будто он пытался вытеснить ночной кошмар своим пылким прикосновением. Отбрасывая наваждения, Лилит освободилась от его рук и, не медля, поднялась на ноги, ощущая себя запертой в золотой клетке.
Утро встретило ее неприветливо. За окном серый город, подобно утопающей печали, был окутан свинцовыми тучами, и ветер, злой и неистовый, барабанил в стекла, напоминая о буре, бушующей внутри.
Вчерашний день, не давал покоя, царапая сознание острыми обрывками воспоминаний, не давая сосредоточиться ни на чем другом. И, желая хоть на миг укрыться от терзающих мыслей, Лилит принялась готовить завтрак, но движения ее были машинальными, взгляд – рассеянным и пустым, словно в нем уже не осталось места для надежды, а только лишь безысходность и страх перед будущим.
Но внезапно шаги за спиной заставили ее вздрогнуть. Теплые руки Адама сомкнулись на талии, обжигая кожу. Легкий поцелуй в шею, и он уже сидел за столом, ожидая еды.
Завтрак прошел в тишине, нарушаемой лишь пронзительным взглядом Адама, будто пытавшегося прочесть мысли Лилит.
После она потянулась было к домашним делам, но взгляд Адама задержал ее. Он приблизился, и вот уже его руки ласкают ее тело, губы касаются кожи. Лилит уступала неохотно, позволяя его прикосновениям скользить по ней, как волнам по песку. Его натиск креп, не оставляя места для сопротивления. Долгое время они тонули в объятиях, заново открываясь друг другу.
В этих прикосновениях забывались тревоги, дни текли своим чередом, возвращаясь в привычную колею. Они любили друг друга, казалось, без устали, зная каждый изгиб тела, каждую черточку лица. Все было идеально… до того рокового момента, когда в порыве страсти Лилит не взмолилась об остановке. Ей неожиданно стало плохо, в голове все поплыло, но Адам не слышал. Он продолжал, игнорируя настойчивые просьбы. Лилит оттолкнула его, закричав:
– Ты слышишь меня?! – она тяжело дышала, пытаясь унять дрожь.
– Мне все равно, – холодно ответил Адам, вновь продолжив свои действия.
Лилит попыталась вырваться, но сильные руки вновь схватили ее мертвой хваткой. Она была в ловушке. Адам не внимал ее мольбам, не отступал. Лишь спустя мучительные минуты он наконец услышал ее крик и отпустил, бесславно уйдя вглубь квартиры.
Адам оставил Лилит в полном отчаянии. На ее лице застыла лишь всепоглощающая пустота.
Тишина квартиры давила, как саван, сплетенный из отчаяния и забытья. Часы тянулись мучительно медленно, пока телефонный звонок не разорвал эту гнетущую тишину. Это была Сабина, ее голос, как луч солнца, пробился сквозь мрак, напомнив о приближающейся выставке Лилит. В голове художницы царил хаос, мысли метались, как птица в клетке, и уж точно не было места для воспоминаний о собственном триумфе. Если бы не подруга, этот день мог бы бесследно кануть в Лету. Но, к счастью, время еще оставалось, и Лилит, словно очнувшись от долгого сна, медленно приступила к своему ритуалу преображения.
