Она встала и двинулась к мужчинам. Офицеры, уловив шелест ее платья, обернулись и замолчали. Катерина бесстрашно и с легкой улыбкой от недавней забавной досады шла к ним и неотрывно смотрела на самого старшего. Высок. И статен. Непривычно светлые волосы забраны в короткую косицу. Или они седые? В таком свете не разглядеть. Он что-то произнес, Катерина не вслушивалась. Она уже успела рассмотреть серые глаза, глубокие и чуть прищуренные, высокий породистый лоб, приятно очерченные губы. Остановившись, она ждала дальше. Может мимика, схваченное на лету выражение глаз выдаст ее участь? Скорее бы. Она так измучалась этой неясностью. А его взгляд оставался прежним – доброжелательно-внимательным. Странно.
– Его величества короля Швеции Карла XII генерал-адъютант Георг Канифер со свитой и охраной, – еще раз терпеливо повторил офицер, ожидая от нее хоть какой-нибудь реакции.
Она что, стала понимать шведский язык? Катерина изумленно уставилась на него, совсем невеликосветски открыв рот.
– Пани не разумеет по-белорусски? – переспросил он на польском, чуть насмешливо изломав бровь.
– Извините, генерал, – опомнилась она и отчаянно покраснела. Наверное, он принял ее за деревенскую дурочку. – Никак не ожидала услышать свой родной язык от шведского генерала. Даже местная шляхта уже предпочитает говорить по-польски.
– Я не швед, я родился в Лифляндии, – объяснил он. – Впрочем, это не имеет значения. На войне всегда предпочитаю знать язык противника. Простите.
Непонятно, за что именно он извиняется? За эту войну? Хотя она ужасна и жестока, но навряд ли воин станет стыдится того, что он воин. Или за то, что он лично для нее является врагом? Но с чего бы ему было важно ее мнение о нем? Просто любезность воспитанного человека? Или… Интересно, а могла бы она ему понравиться? Катерина вообразил себя рядом с этим высоким, статным мужчиной, представила свою руку в его сильных пальцах. Они бы неплохо смотрелись… «Ой, кажется, меня куда-то не туда занесло!» – Катерина схватилась за щеки, опять запылавшие, как спелая калина на снегу. Просто беда с этой светлой кожей. Она подняла взгляд на генерала. Ну, конечно! Невозмутим, а глаза смеются! Не дай Бог, он читает по ее лицу, как по раскрытой книге! Этот мужчина слишком взрослый. Слишком опытный по сравнению с ней. Ей тридцать два, а она все еще ощущает себя девчонкой, особенно перед ним – ему, наверное, лет на десять больше. Единственный положительный момент – кажется, он не насмехается над ней. Или просто привык, что барышни на выданье млеют перед ним? Господи, да о чем она опять думает?! Катерина почувствовала, что сейчас расплачется. Как умудрился этот человек, ничего не сказав, так уязвить ее гордость? Или все дело в ней? Как сказала бы ее старая нянька – «мужа тебе, девка, надо». Странно, но эта грубоватая, в общем-то, мысль принесла ей облегчение. Да, все дело в этом. Она просто слишком давно лишена мужского внимания. Даже просто мужского общества. Вот и смущается от взгляда первого встречного-поперечного. Но кроме нее об этом знать никому не обязательно.
Катерина расправила плечи и безучастно, даже несколько надменно, взглянула на генерала. «Кажется, ему понравилось, что я так быстро справилась с собой», – мелькнула у нее мысль, но она тут же ее отогнала. Нечего вообще думать о нем. Недостоин. И Катерина еще выше задрала остренький подбородок.
