Я открыла дверь машины и бросила на него полный боли взгляд.
–Но это уже не важно, потому что нас больше нет. И ты сам решил идти по этому пути.
В голове, как и в сердце, была пустота. Неделями копившаяся боль исчезла вместе со словами. Выплеснулась, оставляя непонятное облегчение.
Прежде, чем мозг включился в работу после вынужденной перезагрузки, на переднем сидении уже лежала пара бутылок красного вина с немалым сроком выдержки. Незапланированная покупка порядком истощила мой кошелек, и душа запросила адреналина.
Запланировав на завтра развлекательную поездку, я подрулила к дому уже не настолько убитая, какой выходила утром.
Присутствие Рея ощущалось еще за закрытой дверью. Оно наполняло меня чем-то новым. Казалось, мир был бы другим, не окажись в моем доме Рея, который знал, что нужно мне сегодняшним вечером.
Гостиная встретила меня абсолютной тишиной, а из-за высокой спинки кресла торчал лишь аккуратно подстриженный затылок.
Я брякнула бутылками о стол и аккуратно прошла к нему.
–Мне казалось, ты больше не придешь.
Мой голос звучал замучено. Мышцы под пальцами затвердели.
–Я говорил, что буду рядом до тех пор, пока ты сама этого хочешь. – спокойно проговорил Рей.
–Значит, ты здесь, потому что обещал?
На вопрос Рей не ответил. Вместо этого он принес с кухни вино и пару бокалов. На столике в гостиной неизвестно откуда появилась коробка конфет.
–Просто я знал, что сегодня тебе нужен кто-то, кто сможет понять. С кем можно будет просто помолчать. А кроме меня, у тебя нет человека, который сможет услышать в твоем молчании столько всего, сколько слышу я. – просто объяснил Рей, прокручивая тонкую ножку бокала в холодных пальцах.
–И что же ты услышал в моем молчании? – нахмурилась я, отпивая большой глоток из тонкого хрусталя.
За окном быстро смеркалось. Комната погружалась во тьму, а мы сидели на мягком ковре и молчали.
–Ты растеряна. – прозвучал в темноте его бархатный голос. –Вот что я слышу. Тебе больно от того, что самый близкий человек предал. И еще ты не знаешь, что делать. Предыдущая рана слишком глубока, и открываться новым отношениям ты еще не готова. Но с другой стороны, тебе нужна ласка и забота. Отсюда и растерянность. И пока ты не решишь, что тебе делать, в голове будет царствовать хаос. Ты и сама это знаешь.
Он немного помолчал, и добавил:
–Единственное, чего я не могу понять, это стоит ли оставить тебя, что бы ты подумала над этим одна, или наоборот, не отходить ни на минуту, и показать, чего ты лишаешь себя, выбирая затворничество.
Помедлив пару секунд, он осторожно поцеловал меня, и снова замолчал.
Меня потянуло на уют. Передислоцировав тело, я растянулась на ковре, положив голову ему на колени.
–Ладно, я остаюсь. – с пол оборота понял Рей.
Так мы и сидели, в темноте и полном молчании.
Хмуря брови, щелкая костяшками пальцев, я пыталась понять, что мне нужно и что мне под силу.
Проснулась я уже в кровати, укрытая пледом. Солнце просачивалось сквозь плотно задернутые шторы и окрашивало комнату в мягкие, теплые тона.
Стоило мне открыть глаза, прерванный на полпути мыслительный процесс снова запустился. Через час праздного валяния выбор был сделан. И, подбодренная открывшейся определенностью, я откинула одеяло и отправилась на свою коронную пробежку.
Дома меня встретил Рей. Только сейчас у меня возник вопрос: Зачем он бегает из дома в дом практически каждый день? Принятое утром решение отбило охоту копаться в этом вопросе, и впервые за многие месяцы, на душе было легко.
