Мне как будто в спину выстрелили. На ватных ногах я вошла в прокуренную тесную кухню и села на прожженный сигаретами дерматиновый диван. На столе — бутылка виски, пачка дорогого курева, два стакана и пепельница с окурками. Из закуски — кружочки лимона на блюдце и поломанная шоколадка.
Князь прошелся по мне взглядом.
— Выпьешь? — На его пальце поблескивал перстень с бриллиантами, а на запястье — золотые часы.
— Выпью, — я расстегнула молнию на куртке.
Дрон поставил на стол чистый стакан, и Князь самолично налил мне виски.
— Лед есть? — огляделась я, примечая тяжелые предметы и кухонные ножи.
Дрон молча достал из морозилки пригоршню льда и кинул в мой стакан. Мы выпили не чокаясь. Дорогое пойло обожгло горло и согрело заледеневшее от ужаса нутро.
— Как думаешь, зачем привезли тебя сюда?
— Не ради удовольствия, — я выудила сигарету из его пачки, хотя уже полгода, как завязала с этим делом.
— Правильно понимаешь. — Князь дал мне прикурить от массивной черной бензиновой зажигалки. — Еще какие мысли?
— Никаких, если честно, — я выпустила вверх три кольца дыма. — Я чиста перед законом и людьми. Денег у меня нет, а проблем — выше крыши. Раз уж вы меня сюда притащили, то наверняка знаете все. Шоу вашими стараниями накрылось медным тазом, организатор свалил за бугор, администратор крякнул, а я провалялась в больнице месяц и осталась у разбитого корыта.
— Вот про организатора твоего мы и хотели потолковать, а ты все бегаешь от нас…
Передо мной на стол легли договоры и счета. Обвинения Князь выдвигал серьезные и угрозы тоже. Конни успел перед отъездом прокрутить аферу на крупную сумму, потому и свалил так поспешно, наплевав на меня. Жестокая месть за то, что я его бортанула. Впрочем, он сделал это, скорее всего, чтобы я, теряя тапки, рванула искать его в Германии.
— Не знаю ничего об этом контракте, — отодвинула я документы.
— Значит, ты поможешь нам найти своего подельника.
— Он бросил меня.
— Это все, что ты можешь мне сказать?
— Да... Поверьте, у меня нет никаких оснований покрывать его. А после этого, — я кивнула на бумаги, — придушила бы герра Кляйна своими руками.
Князь взглянул на меня с усмешкой, встал и тронул Дрона за плечо. Он потащил меня за шкирку прочь из кухни.
Я уперлась руками в пошарпанные дверные косяки:
— Да не знаю я ничего! Жизнью клянусь.
— Дэн, Волк! — Дрон толкнул меня в спину.
Я пролетела через весь коридор и впечаталась в Волка. На секунду наши взгляды встретились.
— Спаси меня, — прошептала я.
Сильные руки на мгновение прижали меня к себе. Дрон выхватил меня из объятий Волка и вставил в рот кляп.
— На крышу ее, — рыкнул он и вместе с Дэном выволок меня из квартиры. Железная лестница прямо напротив двери вела на чердак. По ней меня пинками загнали наверх.
Сугробов на крыше намело уже по колено, а снег все не унимался. Я подставила лицо под летящие снежинки, чтобы остудить голову, и закрыла глаза. В висках стучали молоточки.
— Будешь говорить, овца, или дальше будешь упираться?! — голос Дрона действовал на меня как разряд тока на лягушку.
— Я не при делах.
Во мне теплилась надежда, что Волк не даст меня тронуть.
— Действуйте! — скомандовал Дрон и защелкнул наручники на моих запястьях.
Волк и Дэн подтащили меня к краю крыши. Каждое движение их было отработано. Они схватили меня за ноги, и я повисла вниз головой на высоте девятого этажа. Я не боялась верхотуры, работая зачастую без страховки под самым куполом концертных залов. Сейчас я орала, но кляп душил меня. Дышать становилось все труднее, кровь прилила к голове, и судорога свела все тело.
