Эдвард поворачивается ко мне, и мне немного тоскливо от того, что мы сейчас разъедемся по разным сторонам. А ведь я могла бы прилететь в Лондон с ним. Какое счастье, что он нашел в себе силы вернуть все на круги своя. Мой синеглазый ангел, не смотри так на меня.
В свои пятьдесят пять Эдвард выглядит лет на десять моложе. Умный, пронзительный взгляд синих, как у сына, глаз, с лучистыми морщинками в уголках, с первого дня знакомства действовуют на меня, как шестой коктейль «Секс на пляже». Этот хирург сжимал моё сердце не только на операции, возвращая тело и душу с того света. Он продолжает держать его в своих руках до сих пор. Высокий, подтянутый, Эдвард стоит сейчас передо мной, перекатываясь с пяток на носки, и загадочно улыбается. Черное пальто, кашне, отутюженные стрелки на брюках, начищенные до блеска ботинки — мистер элегантность и эталон идеального мужчины. Но Роберт стал центром моего мироздания, без него жизнь кажется вовсе бессмысленной, а время замирает.
"Центр мироздания" шлепает меня ниже поясницы и прерывает молчаливый диалог нетерпеливым:
— Поехали!
Как они похожи на свои авто! Эдвард тут же считывает мою мысль:
— На чём поедешь? Выбирай, — голос его дрожит.
— Она уже выбрала, — роняет Роберт. Открывает дверь машины и суёт на заднее сиденье сумку с ноутбуком.
— С нетерпением жду тебя в гости, — Эдвард обнимает меня, и я задерживаю дыхание. Аромат парфюма дурманит разум не меньше, чем его обладатель.
Смотрю на него со слепым обожанием. Его откровенный взгляд смущает. Им Эдвард однажды уже лишил меня остатков разума и сорвал последние запреты. В тот день Роберт бросил меня, поддавшись козням и наущениям русского коллеги и приятеля Эдварда. Фаррелл-старший подоспел вовремя и сдёрнул меня с подоконника. Волна мести и ненависти к сыну, уступила место волне страсти и благодарности к его отцу. Я провожу руками по широким, ладным плечам Эдварда и кровь приливает к моим щекам. Вряд ли я забуду губы, что так жадно терзали мой рот. Ты трижды подарил мне не только жизнь, но и томительные ощущения. Это походило на сумасшествие, неистовство, безрассудство, но чуть не убило все то прекрасное, что ожило в душе, когда я позволила себе полюбить Роберта. Так что, сорри, старина.
Я упираюсь ладонями в грудь Эдварда. Он, тяжело вздохнув, выпускает меня из объятий. Поворачивается к сыну:
— Постарайтесь завтра приехать, — голос его, снова ровный, но уголки губ дрожат, а правая рука неустанно сминает перчатки с самого выхода из терминала. — Иначе меня съедят мои милые сестрицы.
— Не обещаю. До связи, — лаконично бросает Роберт и поворачивается к водителю, пригнавшему его машину: — Колин, передай ключи мисс Джулии. Я хочу, чтобы она сама отвезла нас домой.
Я еще не очень хорошо понимаю быструю английскую речь, но, когда Колин передаёт мне ключи, до меня доходит смысл слов Роберта. Он с вызовом смотрит на меня.
— Немного экстрима, Джу? — в глазах его разгорается азартный огонёк.
— Тебе, правда, этого хочется? — воркую я лилейным голоском: — Надеюсь, это чудо застраховано?
— Э, постой, ты о чем? — довольно рычит Роберт, распахивая передо мной дверь.
— Никогда не гоняла на праворульной спортивной машине, — щурясь, мурлычу я.
Роберт хлопает меня ладонью ниже поясницы.
— Дикая кошка, спрячь когти и не гони. Нам ехать от силы полчаса.
— Классная тачка! Скажи, что я не сплю. — Я плюхаюсь за маленький удобный руль, окидываю взглядом датчики и вдыхаю аромат нового кожаного салона. — Слишком много потрясений для одного дня.
