Военный продолжал частить, уговаривая:
– К нефтяникам сажать её боюсь. Тронуть не тронут, но гадостей наговорят обязательно. А она, то есть Аня, девушка нежная, впечатлительная.
Кроме меня, никто не заметил выражения лица Анны. А девушка искренне удивлялась своей характеристике. Хотя какой же он, этот дядя, родной брат ей, курносой блондинке с бело-бархатной кожей, если у него темные волосы, нос прямой римский, а кожа смуглая.
Болотно-брюзжащий голос номер три икнул, спеша предупредить: «Маняня, ну её на фиг, благотворительность на дорогах. И вообще, разуй глаза, она же красивая, эта девушка! Поехали быстрее в город, очень кушать хочется».
Оранжево засигналил первый голос: «Вот именно – пора ужинать. Бесплатно никто не накормит, опять придется тратить деньги. А может, за девушку прилично заплатят? Лишний рубль карман не тянет!»
Не знаю с чего бы, но мой обычно молчаливый брат решил принять участие в разговоре.
– Отлично вас понимаю, блин, ребята, у меня, видите, тоже сестра. Она, бляха муха, не такая нежная и даже может постоять за себя… Но все равно я часто за нее волнуюсь.
Нет, это уже не лезло ни в какие ворота. Чтобы мой братец делился эмоциями с незнакомыми людьми на пустой трассе, на краю света?.. Странно.
Я подняла правую руку, останавливая ненужный треп. Военные смотрели на меня настороженно. «Сестренка», в отличие от них, совсем не волновалась и доверчиво улыбалась. Я задала конкретно-ясный вопрос, продиктованный оранжевым голосом:
– Сколько заплатите?
Более старший по званию и возрасту мужчина сощурился:
– А вы, собственно, куда едете?
– В Осташков, – ответила я, остро ощутив тоску по жаркому августу в наших краях и запаху тёплой свежей воды с Селигера.
Мужчины недоумённо переглянулись.
– Это где же город со странным именем Осташков? До Урала или позже?
– Это на озере Селигер, Тверская область. – Обидевшись на термин «странный», я припомнила Булгуньахтахом, мимо которого мы проезжали, и речку Банька в Подмосковье. А моя однокурсница, так вообще родилась в Татарии в селе Чемодурово. – Осташков, город в пятистах километрах от Москвы, три тысячи километров отсюда. Подходит?
Второй мужчина, тридцатилетний блондин, кашлянув, уточнил:
– Вы едете на машине до конца или пересядете на поезд?
– На машине, до конца. – Я улыбнулась. – Устраивает?
Молодой мужчина откровенно обрадовался.
– Ха! Вот это да! Вот это повезло! А за проезд сколько возьмете? Только не до Осташкова, а до Москвы.
Пришлось задуматься. В машине мирно лежал груз тысяч на сто евро, и лишний свидетель вроде бы ни к чему, но бирюзовый голос ласково напомнил, что, как показывает жизненный опыт, чем больше в машине женщин, тем короче разговор с гаишниками.
– До Москвы тысяча евро.
Удивились все. И я тоже.
Мужчины и девушка обменялись взглядами. Показали бы эти взгляды в мистическом боевике, зритель бы не сомневался, что идет телепатический сеанс. Старший в их компании отодвинул полу пиджака, и под ним стала видна светлая кобура с темнеющим пистолетом. Толя и Кирилл даже не шелохнулись. А мужчина достал довольно плотную пачку денег из кармана брюк и отсчитал от нее двадцать купюр по пятьдесят евро.
– Держи. Ровно штука, – и он замер с пачкой вожделенной валюты руках.
В эту минуту я почти с любовью посмотрела на Анну. Оранжевый голос победно пульсировал: «Вот она, наша бесплатная цистерна с бензином! И пять литров лучшего масла для двигателя!»
