Берегите душу города - страница 17
До сегодняшнего дня.
Шагая по лестнице, Костик вдруг понял, что и тут дело, скорее всего, в родителях. Степан Игоревич сменил много мест работы, он говорил, что не любит сидеть на месте, ему нужно путешествовать, видеть новые лица, заводить новые знакомства, и для этого нет ничего лучше, чем каждые два-три года переходить из школы в школу. А теперь выходило, что он застрял в Кольцовске. Если за забором военные, и если действительно последствия аварии каким-то образом угрожают остальным жителям страны, то возможно ему придётся просидеть здесь ещё очень и очень долго. А может они тут даже навсегда останутся, кто знает? Только при чём здесь опять Костик, ведь не он же руководил Центром, а отец? Почему все хотят переложить ответственность на него? Ну с мальчишками ещё понятно, они всегда и во всём желают отыскать крайнего, но Степан Игоревич-то взрослый человек.
В классе царили шум и суета: обсуждали акт протеста в столовой. Костик прошёл к своей парте возле окна, подпёр голову ладонью и приготовился отстрадать следующие сорок пять минут. На лужайке возле интерната уже вовсю зеленела травка, а самое удивительное, что среди нежной зелени кое-где проглядывали абсолютно круглые розовые бутончики. Насколько Костик помнил, первыми должны были расцвести мать-и-мачеха и одуванчики. А названия розовых цветов он вспомнить вообще не мог, хотя школьные знания из его головы никуда не исчезали.
– Что, Мирских, мечтаем? – неожиданно раздался возле самого уха голос Степана Игоревича. – Ну хорошо хоть не спим, это было бы обиднее.
Мальчишки засмеялись и принялись рассаживаться по своим местам.
– А чего это мы такие весёлые? – Спросил историк, вытягивая стул из-под стола. – Надеюсь никто из вас в этом шоу не участвовал? А то вон Зацепин меня сильно разочаровал, не ожидал от него такой дурости.
– Что вы, Степан Игоревич, как можно, – Меньшов встал и картинно прижал руки к груди. – Мы же культурные люди. Если надо заварушку устроить, мы всё мирно и тихо сделаем, что комар рыла не подточит.
– Носа, – поправил Мартынов.
– Да какая разница, – отмахнулся Меньшов и сел. – Мы же не идиоты, чтобы в карцере сидеть.
Степан Игоревич усмехнулся и открыл журнал. Мальчишки мигом притихли, и, уставившись в парты, скрестили пальцы. Но историк неожиданно произнёс:
– Не время сейчас для беспорядков. В Кольцовске вообще дела не очень, так что по возможности оставьте свои выходки на более спокойные времена.
– А что случилось? – спросил Головин. – Может хоть вы нам расскажете? Ведь то, что от нас скрывают всё, точно на пользу не идёт.
– Ага, рождаются всякие бредовые идеи, – подхватил Меньшов.
– Ну-ка, ну-ка, какие например? – Степан Игоревич явно заинтересовался, даже журнал закрыл.
– Нууу, – протянул Головин, – говорят, что от Научного Центра не осталось ни кирпичика, что он как будто испарился. И теперь неясно, может там ядерную энергию изучали, чего-нибудь наизобретали. И мы все скоро того. – Он указал большим пальцем в потолок.
– А ещё говорят, что вокруг Кольцовска куча военных с танками и собаками, злющие и агрессивные, – подхватил Мартынов.
– А ещё есть версия, что в центре вирусы всякие изучали, микробы там, и создали биологическое оружие просто аховое, и мы возможно в зомби превратимся, – вставил свои личные пять копеек Меньшов и улыбнулся.
Многие в классе посмотрели на них как на сумасшедших, даже пальцем у виска покрутили для наглядности.