— Держите нас с Марой в курсе. Хорошо? — прошу её.
— Да, — отвечает. — У вас всё хорошо? Ничего не болит?
— Всё отлично, мам, — отзываюсь. — Мы Фиске в клинике помогаем.
— Ладно тогда! Позвоню потом! — и отключается.
Не приняв во внимание происходящее, пересказываю сестре сказанное родительницей. Марину, конечно, новость немного расстраивает, но она понимает, что Арине нужно хотя бы один раз быть по-настоящему наказанной, чтобы она поняла свою вину и больше не творила беспредел.
Безнаказанность плодит следующие ошибки. Родители у нас лояльные с девочками и нас почти никогда не наказывали, не считая запретов на телевизор, гаджеты и встречи с друзьями. Но я не считаю это таким уж наказанием. Всегда найдётся книга, которую можно прочесть.
Второй раз родители звонят лишь через несколько часов. И голос мамы мне не нравится от слова совсем.
— В совокупности ей шесть лет дали, — оповещает она нас с Марой, слушающих её через наушники. — И приписали штраф и моральную компенсацию семье Есенских заплатить.
— Не поняла, — даже из-за стола рабочего выхожу, проигнорировав подходящую к ресепшену клиентку. — Компенсацию?
— Ага, — бросает она и носом шмыгает. — Есенские потребовали. И это почти все деньги, что сейчас есть на наших счетах. Ты же знаешь, что папа затеял строительство ещё одного корпуса академии. Мы туда все вложили. Оставили совсем немного, и… теперь нужно отдать.
— Какого чёрта?! — не понимаю логику происходящего.
— Дедушка отказывается давать хоть рубль. Говорит, сама дел натворила — сама пусть платит, — продолжает мама.
— Правильно!
— Мы не можем так!
— Мам, это ваши деньги! — пытаюсь их разубедить всё платить за Арину. — Вы кредит за неё заплатили. Она жила в своё удовольствие! Пусть сама платит.
— Моральная компенсация висит на всей нашей семье, Алёна! — восклицает мама, и у меня глаза на лоб лезут.
Я, конечно, не сильна во всех этих тонкостях, но разве могут долг одного человека на целую семью повесить? Какое право они имеют?
— Гады! — злюсь на Есенских, но больше на сестру. — Ладно! Я попробую что-то сделать.
— Да что тут сделаешь, Алён? — вздыхает родительница. — Я лишь говорю, чтобы ты не планировала ничего из бюджета семьи. Пока на себя только рассчитывай.
— Ага, — кидаю и выключаю телефон, уже одеваясь и направляясь домой. — Мар, я быстро! Надо с Давидом поговорить. Может, получится что-то новое узнать. И убедить его поговорить со своими, чтобы они долг с семьи сняли. Пусть Арина сама всё платит.
— Только скорее, — просит, кивая на толпу и тайком показав на свой мочевой пузырь, который у беременных совсем слабый.
Мы с сестрой туалет по очереди уже занимаем. Только и бегаем. Анфиска смеётся над нами и предлагает сменить вывеску, чтобы это бы не обычный туалет, а “частный туалет сестёр Громовых”. А посетителей меньше не становится. У нас обед через час должен быть, а мы даже кружки воды ещё выпить не успели.
Вернувшись домой, сразу же иду в комнату Давида, но любимого там не нахожу. Побродив по дому, не нахожу и Тимура, как и его машины.
Решив, что они поехали в магазин по-быстрому, ведь оставили рабочий ноутбук Тимура открытым на столе, решаю дождаться их.
И иду к крану, чтобы выпить воды, ведь и правда Сахара уже во рту. Но до нужного места не дохожу. Потому что рядом с ноутбуком нахожу интересную бумагу.
ДНК-тест. Судя по тексту, проверяли беременную девушку по имени Ирина и предполагаемого отца. И женщина носит плод того, с чьим ДНК сравнивали. И я даже знаю с кем.
