— Какой пароль?
— Такой же, как на телефоне, — поворачивает экран ко мне, и я ещё больше начинаю злиться, увидев заставку, где мы с Давой вместе. Отдых в горнолыжном отеле.
— Я его убью! — рычу.
— И станешь матерью-одиночкой, — на всякий случай напоминает Марина.
— Глеб же запретил! Это плохо для его сотрясения! — возмущаюсь. — Ну, я ему устрою!
— Алён…
— То есть я его берегу, скандалы сдерживаю, — не унимаюсь, — пытаюсь ему создать спокойную обстановку, чтобы он выздоровел скорее, а он в компьютерах сидит, несмотря на запреты? Ну, я ему устрою! Хватит покоя! Алёна возвращается! Не хочет спокойной жизни, я ему устрою весёлую!
Давид
— Где девочки? — недоумевает Тимур, глядя на плиту, где варится обед, а никто за ним не присматривает.
— Красотули, — зову их, но никто не отзывается, и я подозрительно оглядываюсь на друга. — Не нравится мне эта тишина, Тим. Очень не нравится.
— Мне тоже, — признаётся он. — Но я вроде нигде не накосячил. Так что, вероятнее всего, по твою душу тишина.
— Или у Анфисы что-то случилось? — не теряю надежду на спасение. — Покатили в комнату мою, — говорю Тимуру, и он помогает мне поменять коляску на костыли.
Отец Глеба вчера разрешил мне сменить метод передвижения по дому, ведь после коляски приходится девочкам полы перемывать по нескольку раз, а нашим беременным мадам нельзя напрягаться в их положении. Это уже Глеб запретил.
Последние остатки оптимизма я теряю, войдя в свою комнату, где застаю сестёр Громовых с моим ноутбуком на коленках. И с таким выражением лиц, которое обещает мне адовые несколько часов жизни.
— Д-девочки? — натягиваю лыбу. — Вы нашли ноутбук Тимура? Он его у меня оставил вчера и…
— Да-да, оставил, — подтверждает друг, но, поймав взгляд жены, тушуется и делает шаг назад.
Трус! А ещё друг называется…
— Какой у меня, однако, хороший братик! Как он меня любит, — притворно сладко поёт моя голубка, и я понимаю, что попался. — Ставит как пароль не имя своей жены, будущих детей… Моё имя. Вот ведь настоящая семейная любовь!
— Он очень тебя любит.
Мне кранты. Она мне сейчас этим ноутбуком очередное сотрясение устроит.
Но, может, тогда память вся вернётся?
— Давид! — восклицает она и подскакивает на ноги. — Ты за дуру меня держишь?!
— Нет, просто…
— Просто тебе наплевать на своё здоровье! — кричит Алёна. — Наплевать, что врачи запретили тебе сидеть в гаджетах.
Мара, прижавшись к стене, медленно двигается на выход. Кажется, не только я понимаю, что сейчас будет кровь и мясо.
— Алёна, пойми…
— Ничего не хочу понимать! — не даёт и слова сказать. — Я ради тебя тут на цыпочках хожу. Всё делаю, чтобы ты вспомнил. Даже не ору на тебя. На себя вообще не похожа, а ты элементарно ради своей памяти не можешь пожертвовать ноутбуком.
— Я…
— Ты безответственный идиот! — не может успокоиться она. — Который ничего не ценит вокруг себя! Если ты не помнишь меня, если тебе наплевать на меня, если тебе всё равно на детей, которых я ношу под своим сердцем, если тебе начхать на моё здоровье и мои нервы, так чего ты не пощадишь дядю Эльдара, который к тебе каждый день сюда мотается и помогает здоровье поправить? Тебе его не жалко? Он, может, и не стар, но он врач! А они, на минуточку, несколько дней могут не спать из-за больных! Из-за операций! Его не жалко?!
— Я пытаюсь вспомнить! И мне для этого нужен ноутбук! — прерываю её громко, устав от того, что она меня будто школьника отчитывает. — И мне не наплевать на тебя и на Эльдара!
