– К какой группировке они примыкают? – спросил Гущин.
– Ни к какой. Но, думаю, как талыши, очень даже могут принимать заказы у Тофика Бакинца. Гущин по очереди просмотрел все четыре фотографии.
– Насколько я знаю, талыши – народность на Кавказе. Да?
– Правильно, Виктор Александрович. Но с одной поправкой: очень маленькая народность на Кавказе, их всего несколько десятков тысяч человек. Живут на крайнем юге Азербайджана, в Талышских горах, в основном в трех районах: Астарском, Лерикском и Ярдымлинском. Я там работал некоторое время, кое-что знаю. К сегодняшнему дню почти половина талышей записана в документы азербайджанцами, поскольку азербайджанцы усиленно подвергали их искусственной ассимиляции. Вообще, с азербайджанцами у талышей очень сложные отношения.
– Не скажи ты мне… – Гущин взял одну из фотографий. – Не скажи ты мне, что это талыши, я бы подумал, это азербайджанцы.
– Внешне у них много общего с азербайджанцами, но это два разных народа. И главное, два разных языка.
Собрав фотографии в одну стопку, Гущин сказал:
– Ладно, добры молодцы, давайте думать.
– Давайте, – согласился Хрулев.
– Если бы вы были Тофиком Бакинцем и вам нужно было бы бесследно убрать Балмакова – подрядили бы вы этих ребят?
Некоторое время оба сидели молча. Наконец Хрулев сказал:
– Я бы точно подрядил.
– А ты, Юра?
Заметив, что Седов молчит, Хрулев сказал:
– Плечо небось болит?
– Плечо прошло, мякоть заживает быстро. Но ребята в самом деле лихие. Я еле выкрутился. Кстати, ты быстро вычислил эту четверку.
– Старался.
– Компьютер?
– Компьютер был тоже, но в основном я вычислил их через свои ресторанные знакомства. Стал спрашивать о четырех талышах, выяснил, что неких четырех талышей часто видели в «Баку» и «Ленкорани». Принялся наводить справки, один знакомый халдей обмолвился: дескать, он слышал, что да, есть такие, и он знает, что они якобы прошли подготовку в спецназе ФСБ. Я запросил файлы из военкоматов. Остальное, ты прав, была уже чисто компьютерная работа.
– Возможно, я бы их и подрядил, – сказал Седов. – На всякий случай запиши номера двух трейлеров. Очень может быть, что это те самые трейлеры, которые в день исчезновения Балмакова почти сразу же уехали с рынка. Один из этих трейлеров охранники называют «талышским», и он связан с этой четверкой.
– Диктуй. – Хрулев записал номера в блокнот. – Все, заметано.
Буду выяснять. Гущин отодвинул снимки:
– Вот что, Женя, я вроде тебя отвлек?
– Намек понял. – Хрулев встал. – Я могу снова возвращаться к делу?
– Да. Спасибо, что быстро приехал.
– Я всегда быстро приезжаю. Всем общий привет.
– Счастливо, – сказал Седов.
Дождавшись, пока за Хрулевым захлопнется дверь, Гущин произнес:
– Подожди. У меня чай заваренный на кухне, под матрешкой. Принесу тебе и себе. Выпьешь?
– От чая я никогда не отказываюсь, вы знаете.
Гущин ушел на кухню и вскоре вернулся с двумя стаканами чая. Поставил один стакан перед Седовым, мягко положил ладонь на его руку:
– Юра, я все понимаю. Понимаю, что эти сорок тысяч нужны, что они идеально закрепят твою легенду. Но, Юра, мы с тобой сейчас должны думать не об этих сорока тысячах. Меня как раз эти сорок тысяч волнуют меньше всего. Первый этап пройден. Ты внедрен в систему, ты уже вошел в нее. Разрабатывать тех, кто мог убрать Балмакова, можно без тебя. Поэтому на Бутырском рынке тебе больше делать нечего.
Гущин прав, подумал Седов. Он и сам считал, что его миссия на Бутырском рынке себя исчерпала. Отхлебнув из своего стакана, сказал:
